Пыльца
Шрифт:
– Гамбо, слушай. Песня называется «Маверик покидает стадо». Моя самая известная песня. Может, твоим слушателям Понравится. Посмотрим, что ты скажешь…
И Джоанна начинает петь в трубку ту песню, которую Бода слышала раньше:
Наш рыдван километрит по проселкам вперед,Мой дружок матерится на меня, что идет Дождь.Упрямый бычок убегает от нас,Но мой Джо, свив лассо, повалил его в грязь.И в надломленном сердцеГолос Джоанны кристально чист, она летит по нотам, как та самая девушка-ковбой из песни. Бода не может оторвать от нее глаз; Джоанна поет, как последний раз в жизни. Отчаяние таится в мелодии и в словах. Песня, история, которая в ней рассказывается, трогает до глубины души. Боже мой, эта женщина действительно умеет петь: каждая нота сияет. Блестящая песня…
А бычок все бежит по широким полям,Джо привстал в стременах, кожа в каплях дождя.Он кидает лассо – и стоит под дождемТот бычок, Что не хочет ни клейма, ни в загон.Бода берет одну из гитар Джоанны. Перебирает струны, следуя за простыми аккордами мелодии. Джоанна закрывает глаза и, как ни странно, улыбается Боде, когда они вместе начинают припев.
И в надломленном сердце проснулся тогда Маверик, что плевал на любые стада.Не задушишь арканом, не пустишь под нож.Маверик покидает любые стада.Песня завораживает Боду. Или голос? Что-то в Джоанне напоминает ей о Койоте. Певица и пес занимают одно место в новорожденной Тени Боды, тот же уголок одиночества и недосягаемой красоты.
Но веревка слабеет у него на рогах,Он без страха опять убегает в луга.Он уже не вернется, и, слезу задушив,Завтра утром, Джо, я продолжу жить.Бода осознает, что поддалась очарованию. Нужно отвлечься от песни, от обстановки вокруг.
«Тошка, едем!»
Движение Тени – и внезапно Бода становится кэбом, который управляет запуском двигателя, и ведет его через Тень, разгоняясь по направлению к неоновой вывеске. Бода заносит гитару над головой, готовясь ударить Джоанну. Джоанна открывает глаза, спокойно поднимает пистолет: палец лежит на спуске, ствол направлен прямо в голову Боде. Джоанна продолжает петь. Снова припев…
И во мне поселился дух свободных коров.Променяв мир скотов на стада облаков, Я не стану домашней, не узнаю стыда.Так во мне поселился…Снаружи гремит взрыв, вспышка света в окне, и у Боды всё переворачивается внутри, когда Тошка врезается в вывеску. Джоанна оборачивается на звук:
– Что за хрень?
Бода поднимает гитару выше и наискосок
Песня отдается эхом в разбитом инструменте, порванных струнах и полых костях Джоанны. Светлый парик слетает, обнажая наголо выбритый череп. Джоанна кричит – на этот раз обычным мужским голосом. Падает телефон. Джоанна пытается прицелиться снова, но у Боды теперь преимущество. Она выхватывает пушку и направляет ствол на Джоанну.
– Сядь.
– Пожалуйста… не делай мне больно. – Он уже переключился и теперь плачет женским голосом. – Не надо… Останутся следы…
– Сядь!
Джоанна садится.
– Ты и есть Кантри Джо, так? – спрашивает Бода. – Ты трансвестит.
– Я не трансвестит. Не смей. Я просто таким родился. Я дитя Плодородия 10. И все. Я особенный. Совсем особенный. Я еще с тобой посчитаюсь.
Бода поднимает трубку:
– Гамбо? Ты еще там?
– Бода, что происходит? – отвечает Гамбо.
– Отцепись от меня, Гамбо.
– Я выполняю долг перед обществом.
– Я невиновна. Невиновна! Я сделаю все, чтобы узнать, кто убил Койота. Объясните это своей аудитории, мистер Гроза Радиоволн. Понятно?
Она отшвыривает трубку.
– Что теперь будешь делать, дорогая? – спрашивает Кантри Джо.
Хороший вопрос.
Бода забирает бутылку «бумера», кладет ее в сумку. Потом ей на глаза попадается валяющийся на полу парик. Она кидает его следом за бутылкой.
– Так, Джо, – говорит она. – Уверена, у тебя найдутся красивые шмотки.
Наверх, в спальню Джо, не отводя от него пистолета. Сияющее царство шелка и разноцветных лент. Парики разных цветов. Бода выбирает несколько вещей попривычнее.
– У тебя есть ключ от этой комнаты? – спрашивает она.
Глаза Джо полны слез и измазаны растекшейся тушью. Он показывает на ключ, который торчит в двери.
– Ты не станешь меня бить, Бода? Нет?
– Слушай, – отвечает Бода. – Мы, маверики… мы всегда ищем друг друга. Так?
– Так.
– Потому что кому еще мы нужны?
Кантри Джо валится на кровать, на пушистое покрывало.
– Ты хороший человек, Джо, – говорит ему Бода. – Просто на ранчо сегодня день не задался.
Голос у Кантри Джо дрожит:
– Мне понравилось, как мы с тобой пели, Бода. Правда, понравилось…
Закрыв дверь в комнату, Бода проходит вниз по лестнице и через бар. В темноте мерцает завеса Волшебной Стены, и со стороны половины зомби чувствуется какая-то животная сила. Только вот дверь наружу заперта на засов, а окон в баре нет. Сила с той стороны Волшебной Стены зовет ее, и когда она вглядывается внимательнее, оказывается, что ее манит пальцем Бонанза в своем желтом стетсоне.
– Это не опасно? – спрашивает она.
Блестящий палец снова делает знак.
Бода проходит через воздушную завесу.
Воздух обтекает ее, гладит кожу, сотканные из дыма пальцы танцуют по ее телу. У нее кружится голова, она почти счастлива. И, пройдя через преграду, она чувствует, как в ней открываются новые способности. Она чувствует, что встретила здесь еще одну часть себя.
Наконец-то у нее появилась сила.
Бонанза ведет ее к другой двери, для зомби, которая открывается на автостоянку. Когда она бежит через парковку, одно из платьев Кантри Джо выпадает и тонет в грязи. Тошка здесь, запутался в неоновых трубках. Бода отключает защитные системы и нежно проводит рукой по корпусу кэба.