Пылкая страсть
Шрифт:
— Я не понимаю, о чем вы, — удивилась Патриция.
— Это самые выдающиеся государственные деятели Виргинии, а вы, мадам, обращаетесь с ними, как с чернью!
Том Сазерленд пришел ей на помощь:
— Мне кажется, Патриция всего лишь выразила свое мнение, Стивен. Полагаю, его разделяют большинство женщин в стране, и я уверен, что оба джентльмена слышали то же самое от своих жен.
— Благодарю за поддержку, Том, но я не могла не высказать свои мысли и не думаю, что мои слова прозвучали оскорбительно! — вспыхнула Патриция.
— Думаю, пора сменить тему, — вмешалась Барбара, беспокойно глядя на Тома. — Ведь
— Ты права, — согласилась Патриция, сердито посмотрев на Стивена.
Том и Барбара переговаривались за обедом, но для Патриции и Стивена день был испорчен.
Барбара бросила взгляд на афишу, возвещавшую о гастролях труппы актеров, представлявших драмы Шекспира. Мужчины в конце концов уступили ее мольбам, и все вместе они отправились на «Гамлета». Во время представления Стивен был очень холоден, сидя рядом с Патрицией, и обменивался с ней лишь отдельными, ничего не значащими фразами.
Солнце уже давно село, когда они наконец поднялись на палубу шлюпа, чтобы вернуться в Равенвуд.
Глава 17
Мягкие веселые звуки скрипки смешивались со сдержанным гулом голосов, когда Патриция остановилась у подножия лестницы и удовлетворенно огляделась.
Огромная бальная зала в особняке Равенвуд была переполнена, и часть гостей стояла в холле, беседуя небольшими группами.
Патриция чувствовала себя странно, находясь в комнате, где почти не было видно людей в форме британских королевских войск. Бостонское общество ее терпело, пока был жив Джордж Фэрчайлд, но после его смерти все избегали Патрицию, и она уже много лет не посещала балов.
Элегантные женские платья из кружев, атласа и шелка представляли великолепное зрелище, и она им от души наслаждалась. Мужчины тоже были одеты по последней моде, лишь немногие были в белых париках, которые церемониал предусматривал для официальных случаев.
Сразу было видно, что здесь собрался весь цвет общества. «Это настоящий виргинский бал!» — подумала очарованная Патриция. Ею завладело любопытство и предвкушение чего-то необычного.
В Бостоне она часто слышала о богатстве и роскоши виргинцев. В стране, стоящей на грани революции, Виргиния, казалось, вела безмятежную жизнь, хотя Стивен часто говорил, что самыми ярыми сторонниками отделения колоний были виргинцы. Он говорил также, что виргинцы не слишком страдают от беспошлинного ввоза английских товаров в Бостон, равно как и от постоя британских солдат, хотя многие прежде богатые владельцы табачных плантаций понесли серьезные убытки от непомерно раздутых экспортных пошлин, а также из-за разрешения вывоза местных товаров только в Англию.
Одного взгляда на Стивена, стоящего в дальнем углу в окружении мужчин, было достаточно, чтобы Патриция убедилась, что они и сейчас обсуждают этот вопрос. По суровым лицам тесно обступивших его людей можно было судить, что они наверняка критикуют недавнее заседание виргинского парламента, а отнюдь не восхищаются роскошным балом в богатом особняке.
Проходя мимо, Патриция поймала на себе взгляд Стивена. Выражение его лица было задумчивым, и она пошла дальше через залу.
Патриция была необыкновенно хороша в изысканном атласном платье цвета слоновой кости, затканном бледно-розовыми, белыми и зелеными цветами. Корсаж был гладким с низким
Ее пышные золотистые волосы блестели. На лоб упало несколько локонов, а остальные были зачесаны за уши. Сбоку Патриция прикрепила к волосам крошечный букетик незабудок.
Она остановилась у входа в бальную залу. Оркестр, состоящий из валторны, скрипки, гитары и клавесина, играл менуэт.
Первым внимание Патриции привлек Томас Сазерленд, который танцевал с Барбарой. На нем был шотландский килт. Патриция с удивлением увидела, что и Майкл Керкленд тоже танцевал в килте. Она огляделась и обнаружила еще нескольких мужчин в шотландских нарядах.
Барбара выглядела потрясающе в платье из темно-розового бархата с пышной юбкой и кринолином. Яркий цвет наряда подчеркивал ее юную красоту, и она вся светилась, улыбаясь жениху во время танца.
Патриция зачесала волосы Барбары наверх и закрепила их ниткой жемчуга и розовой лентой. Длинные концы банта спускались с ее затылка и во время танца очаровательно раскачивались.
Патрицию тотчас пригласил красивый молодой человек и закружил в танце. После нескольких туров она, тяжело дыша, вынуждена была остановиться. Патриция села рядом с Нэнси Керкленд, а ее партнер любезно изъявил желание принести ей стаканчик лимонного пунша.
— Вам хорошо, дорогая? — спросила Нэнси с веселой улыбкой. Она выглядела изумительно в бледно-голубом атласном платье, с темно-синими перьями в пепельных волосах.
— Я уже забыла, когда так чудесно проводила время, — с восторгом ответила Патриция. — Но, должна признаться, у меня уже устали ноги. — Она вытянула вперед ножки в туфлях цвета слоновой кости. — Никогда в жизни не танцевала так много.
— Где же мой сын? — посетовала Нэнси. — Весь вечер он не принимает участия в танцах.
Патриция промолчала о том, что тоже весь вечер ждала приглашения от Стивена. По-видимому, он слишком увлечен разговорами о политике. «Или, возможно, беседует где-нибудь с одной из юных красоток», — подумала она с отвращением. Он упорно ее избегал после возвращения из Уильямсберга.
Партнер Патриции вернулся с бокалом пунша, и, вежливо его поблагодарив, она отказалась от следующего танца.
Нэнси Керкленд вскоре пошла танцевать со своим мужем, а Патриция сидела, откинувшись на спинку стула, и с удовольствием наблюдала за кружащимися парами. Вдруг перед ней возник Стивен. Она была поражена его клетчатой шотландской юбкой.
— Могу я пригласить вас на этот танец, мадам Фэрчайлд? — спросил он с вежливым поклоном.
Патриция с восхищением смотрела на него. На Стивене был короткий черный камзол и белая рубашка с кружевным воротником. Килт в черно-красную клетку — цвета клана Керклендов — закрывал ноги ниже колен, а с плеч спускался такой же клетчатый плед. Длинные мускулистые ноги прикрывали шерстяные чулки. Шляпы на голове не было, а темные волосы были заплетены в косичку.
Что бы Стивен ни носил, все сидело на нем чудесно, и он чувствовал себя непринужденно в любом наряде. Сейчас, стоя перед Патрицией в своем килте, Стивен выглядел красавцем, и она ощутила знакомое биение сердца.