Пылкий испанец

Гамильтон Диана

— Думаю, ты права. — Она вытащила из гладкой прически несколько шпилек, и ее светлые волосы упали на лицо.

Лиза колебалась, стоит ли рассказать Софии о том, что она видела Диего Раффачани. Подруга прервала ее раздумья, поставив на кофейный столик бутылку шампанского и два бокала. Лиза удивленно подняла брови.

— Джеймс сделал мне предложение, и я его приняла, — засмеялась Софи, покраснев.

Мгновенно вскочив на ноги и позабыв все свои терзания, Лиза обняла подругу и устроилась рядом с ней на софе, подвернув под себя ноги.

— Это для

меня самая лучшая новость. (Софи уже год встречалась с привлекательным молодым врачом и была по уши влюблена в него.) — Я так счастлива за тебя! Расскажи мне!

— Он едет на практику в сельскую местность, — Софи потянулась за бутылкой. — Его вызвали, поэтому будешь праздновать только со мной.

Пробка пролетела через всю комнату.

— Мы присмотрели там дом, — призналась Софи. — Я уже представляю себя в роли жены сельского врача. У меня будет куча детей. Я запишусь в график дежурств и стану вместе с другими женщинами по очереди носить в церковь цветы. Буду носить твидовые юбки, зеленые стеганые жилеты и шляпы с фазаньими перьями!

Лиза обрадовалась тому, что ей самой никогда не придется испытывать такое же возбуждение, планируя жизнь после свадьбы. Они с Беном не любили друг друга и поэтому не строили воздушных замков. Их объединяли лишь товарищеские отношения и взаимное уважение.

— И когда день свадьбы?

— Через три месяца. Я выйду замуж в середине лета, — ответила Софи. — Слушай, а давай поженимся вместе! Это было бы здорово! Вы с Беном могли бы переехать сюда.

Неплохая идея. Лиза слушала, как Софии болтала о свадебных платьях, подружках невесты и планах на медовый месяц.

Бен предлагал подождать год после официального обручения, назначенного на следующий день. Исключительно из прагматичных соображений он жил с родителями в доме на Холланд—Парк. Так он мог копить деньги на квартиру и содержание семьи. Но после отъезда Софи Лиза все равно собиралась оставаться в этой квартире, а значит, Бен вполне мог жить здесь в качестве ее мужа.

После второго бокала шампанского Лиза забыла об осторожности и сама не заметила, как проболталась:

— Диего был на благотворительном приеме сегодня. Он мало изменился.

— Кто? — Софи, составляя список гостей, снова наполнила опустевшие бокалы.

— Диего. — Она удивилась тому, с какой легкостью ей удалось произнести имя, которое не вспоминала с того ужасного вечера. Тут же к ней вернулись те чувства, которые она испытывала тогда: боль в сердце и гнев, — чувства, как она считала, уже давно умершие и похороненные. Лиза продолжила: — Испания. Ты должна помнить.

— Конечно! Привлекательный официант, в которого ты была так сильно влюблена. Он бросил тебя в тот последний вечер — хитрый, жадный змей. И это еще мягко сказано. Что же он делал там, интересно?

— Понятия не имею. — Лиза поставила свой бокал на стол. Она уже корила себя за то, что начала этот разговор, и пыталась понять, почему ей захотелось поговорить о нем. Может, чтобы облегчить душу? Наверное, ей нужно было высказаться, успокоив тем самым затаившуюся в глубине

ее сердца боль предательства. — Он выглядел на миллион долларов. Нет, лучше сказать, что он немного изменился. Думаю, Диего сделал карьеру.

Лиза не смогла не сказать это. Образ Диего крепко засел в сердце. Она подсознательно пыталась описывать его в самых мрачных тонах, чтобы больше никогда... Никогда что? Не помнить его, не тосковать по нему, не мечтать о нем?

— Чертов жиголо! — фыркнула Софи. — Надеюсь, ты высказала ему все, что думаешь?

— Я не говорила с Диего.

— Может, и к лучшему, — предположила Софи. — Я бы на твоем месте дала ему в морду и устроила скандал. Ладно, давай не будем об этом негодяе и поговорим о чем-нибудь более приятном. Что ты собираешься надеть на вечеринку? Я хочу зеленое атласное платье. Джеймс говорит, что оно его возбуждает.

Дом на Холланд-Парк был празднично убран. Повсюду были расставлены цветы, наполняющие комнаты ароматом весны. До того как умерла ее мать, родители Лизы жили в таком же доме в пяти минутах ходьбы отсюда. Она находилась в школе-интернате, когда узнала эту ужасную новость. Лизе было тогда четырнадцать лет.

Она смогла осознать всю глубину своей потери, только когда отец сразу после похорон холодно сообщил ей, что продает дом и переезжает в более подходящую для одинокого мужчины квартиру. Мама очень любила ее, а теперь эту нежную, милую женщину заменил строгий отец. Сначала Лиза наивно полагала, что потеря сблизит ее с отцом. Но отчуждение между ними, наоборот, еще больше увеличилось. Она поняла это, когда он сказал:

— Клейтоны предложили тебе провести с ними школьные каникулы. Ты всегда хорошо ладила с близнецами Беном и Софи. Их общество для тебя подходит лучше, чем мое.

Лиза зажмурилась, надеясь, что печальные воспоминания уйдут. Сегодня был слишком счастливый день, чтобы грустить. Она отдала свою шаль нанятой на этот вечер служанке и отправилась искать Бена.

В комнатах столпилось много людей, поэтому она шла медленно, отвечая на поздравления друзей, коллег и незнакомых гостей, приглашенных старшим Клейтоном.

Мебель задвинули в углы, а длинный обеденный стол ломился от всевозможных яств и напитков. Бен и его родители стояли возле одного из окон. Судя по всему, они обсуждали что-то очень важное, не предназначенное для посторонних ушей. Разговор внезапно прервался, когда Лиза подошла к Бену и дотронулась до рукава его смокинга, чтобы привлечь внимание.

— Что-то не так? — спросила она.

Они выглядели взволнованными, но Онор Клейтон тут же сказала:

— Конечно, нет! Ты хорошо выглядишь, милая. Не так ли, Бен? Софи с тобой? Девочки, как вы любите опаздывать!

— Она ждет Джеймса. Он должен подъехать к квартире, забрать ее и привезти сюда. Софи очень хотела приехать вместе с ним, — Лиза просунула руку под локоть Бена. — Думаю, вы уже знаете новость.

Лиза слышала, как, Софи разговаривала с матерью по телефону.

Онор отмахнулась: