Пылкий романтик
Шрифт:
Да, любовная интрижка, конечно, не вечная всепоглощающая любовь. Но, в конце концов, и это тоже неплохо!
– Ты уверен, Джулиан, – осторожно спросила она, – что этого хочешь? Подумай! Возможно, тебе придется заплатить высокую цену! Готов ли ты?
Джулиан молча поднес ее руку к губам. От его дыхания и поцелуя по ее коже словно пробежали электрические искры.
– Для меня это великая честь, Пен! – проговорил он.
Глава 18
Пен и Джулиан приказали кучеру Сент-Джона
На этот раз они уже не скрывали свои подлинные имена, да и вообще не скрывались, останавливаясь в самых крупных городах и шикарных гостиницах. Правда, Джулиан всегда заказывал два номера, но горничные, разумеется, отлично догадывались, что женщина, сопровождавшая этого джентльмена, явно не служанка. Пару раз Джулиан демонстративно не ночевал в своем номере. Постель его оставалась нетронутой, и прислуга не могла не заметить этого.
О них уже заговорили. Джулиан это понял за два дня до приезда в Лондон. Раздобыв где-то свежий номер «Тайме», на последней странице, где обычно печатают новости из провинции, он обнаружил следующую заметку, подписанную «От нашего внештатного корреспондента»:
Как стало известно от неких лиц, в Уорвике, в гостинице «Кингз ройял армз», останавливалась весьма известная в свете дама. Она была в компании джентльмена – весьма известного адвоката. Любопытно отметить: репутация означенного джентльмена до сих пор считалась безупречной. Возможно, нашим читателям покажется любопытным тот факт, что законный супруг сей дамы, член палаты лордов и человек весьма уважаемый, в то время находился в Лондоне, с нетерпением поджидая возвращения своей жены.
– «С нетерпением поджидая возвращения своей жены»! Как тебе это нравится, Джулиан? – усмехнулась Пен. – Держу пари, последняя фраза написана неспроста!
– Да уж, будь уверена! – фыркнул он. – Журналисты «Тайме» всегда славились своим умением подбирать лаконичные и емкие слова.
– Думаешь, – прищурилась она, – на въезде в город нас встретит епископ и запретит нам въезд?
– Ну, положим, до такого не дойдет...
– Шутки шутками, но я хочу знать, Джулиан: может быть, в Лондоне нам все-таки не стоит вести себя так откровенно?
– Мы должны вести себя достаточно откровенно, если хотим, чтобы о нас пошли слухи. Что с тобой, Пен? Испугалась скандала?
– Думаю, надо все-таки повременить недельку-другую с тем, чтобы наша связь стала достоянием гласности.
Джулиан взял ее за руку.
– Согласен с твоим решением. Я не боюсь скандала, а просто очень хочу хотя бы немного продлить эти дни. Мне так хорошо с тобой, Пен.
Джулиан не преувеличивал: ему действительно было очень хорошо с Пен. Дни были наполнены мирным покоем, а ночи... Джулиан ценил этот покой, зная, что недолго осталось ему наслаждаться.
Скоро все изменится. Роман их будет продолжаться, но уже под прицелом сотен глаз. И заметки в газетах станут уже не такими щепетильными и обтекаемыми,
И тем не менее Джулиан навсегда запомнит эти дни. Пусть для Пен их роман всего лишь средство для достижения долгожданной свободы, для него, Джулиана, он означает гораздо большее. И если даже ему не суждено никогда больше увидеть Пен, ему хватит воспоминаний об этих восхитительных днях и ночах, проведенных с ней, которые он пронесет через всю свою жизнь.
Епископ их на въезде в город, разумеется, не встречал, но кое-кто все же поджидал. За несколько миль до Лондона экипаж вдруг остановился. Через минуту в окне показалось взволнованное лицо кучера.
– Извольте взглянуть, сэр!.. – прошептал он. – Там, впереди...
Приоткрыв дверцу, Джулиан выглянул из кареты.
– Что там? – насторожилась Пен.
– Экипажи. Целых три. – Джулиан закрыл дверцу. – Один из них твоего мужа, я разглядел его герб.
– Что же делать? – Пен была перепугана до смерти.
– Ничего, прорвемся. У нас шестерка лошадей. Остановить нас не так-то просто.
– А с ним три экипажа народа! Я боюсь, Джулиан!
– Едем! – приказал Джулиан кучеру.
Когда карета тронулась, он взял один из висевших на стене пистолетов.
– Что ты делаешь? – И без того перепуганная Пен стала бледна как смерть.
– Проверяю, сухой ли порох.
– Неужели ты думаешь, что придется стрелять?
– На всякий случай нужно приготовиться, – невозмутимо ответил Джулиан.
Экипаж вдруг снова остановился.
– Карета графа перекрыла дорогу! – заявил кучер. – Я не могу ее объехать, сэр!
Пен похолодела.
– Он до тебя не доберется! – Джулиан решительно сдвинул брови. – Клянусь тебе, Пен, этого не произойдет!
Послышалось отчаянное ржание лошадей.
– Извольте освободить дорогу, господа! – крикнул кучер. Ответа Пен не расслышала, но догадаться было нетрудно, судя по тому, какая за ним последовала брань кучера. Глаза Пен вдруг округлились.
– Кажется, я слышу голос Леклера! – удивилась она.
– Да, это он, – кивнул Джулиан, – я тоже его слышу. Через мгновение в окне действительно возникло лицо Леклера.
– Что ж, – усмехнулся Джулиан, – добро пожаловать домой, Пен!
– Пен, – Леклер был сама вежливость, – я думаю, тебе лучше выйти к нему. Иначе он не уберет эту чертову карету.
Подав Пен руку, Леклер кинул на Джулиана выразительный взгляд. «Вот, значит, как ты защищаешь мою сестру, приятель? – читалось в этом взгляде. – Подвергая ее скандалу, дразня муженька?»
Джулиан вышел из экипажа.
К ним подошел Данте, присоединившись к сестре и брату.
– Что вы здесь делаете? – спросила Пен у братьев после жарких объятий.
– Пен! – нахмурился Данте. – Думаю, для тебя не секрет, что о твоих похождениях давно уже всем известно. Мы предположили, что Глазбери будет встречать тебя на въезде в Лондон, и, как видишь, не ошиблись. Поэтому мы на всякий случай поехали за ним.