Pyramid
Шрифт:
– Где мы? Что это за место?
– засыпал он меня вопросами с нескрываемой тревогой в голосе. Я мог лишь представить, какие чувства переполняли его в тот момент.
Для молодого нацистского офицера все происходящее, очевидно, было полным безумием и кошмаром. Еще вчера он был на передовой в последние дни кровавой войны, столкнувшейся с поражением его страны. А затем внезапно он оказался в совершенно чужеродном месте, среди загадочных развалин и руин неизвестного мира.
Могу себе представить шок, который испытал Кремер, очутившись в столь кошмарной ситуации, вдали
Мне стало даже жаль молодого фольксштурмовца, столь резко вырванного из своего времени и места событий. Несмотря на его принадлежность к нацистским войскам, под этим фанатичным обличьем скрывался всего лишь мальчишка, брошенный в зубы непостижимого абсурда и кошмара.
Я сделал попытку хоть немного успокоить его и дать понять, что здесь он находится если не в безопасности, то хотя бы среди относительно дружелюбных личностей.
Стоя перед связанным нацистским офицером, я видел, как трудно ему скрывать презрение ко мне и Алисе. Его взгляд метался между нами, выражая смесь страха, непонимания и идеологической ненависти, которую в него так старательно вбивали.
После моих слов о том, что мы не желаем ему зла, Кремер словно немного расслабился, но тут же напустил на себя суровый вид, стараясь выглядеть стойким офицером перед врагами.
– А где мои подчиненные солдаты?
– решительно спросил он, пытаясь принять командный тон.
– Я требую предоставить мне встречу с ними немедленно!
Алиса лишь рассмеялась в ответ, снисходительно качая головой.
– Твои подчиненные мертвы, гансик. Я сама пристрелила их, как беспризорных псов. Прости-прости, но вы были угрозой для нашего убежища.
На мгновение по лицу Кремера пробежала тень ужаса и боли - он осознал, что из его роты уцелел лишь он один. Но почти сразу же юный обер-лейтенант снова захлопнул ставень гордости и презрения к врагам.
– Вы ответите за это русские, как и за все остальные преступления против немецкого народа!
– прорычал он сквозь зубы.
Я лишь устало покачал головой. Эта ненависть словно впиталась в самую душу молодого нациста с молоком матери. Здравый смысл и чувство самосохранения уступали место доктринам о расовом превосходстве и вражде с недочеловеками.
Алиса приблизилась к связанному офицеру, нагнулась к его лицу и с издевкой прошипела:
– Слушай сюда, фрицик. Здесь, в Пирамиде, ваши нацистские сопливые идейки ничего не стоят, понял? Мы не из тех, кто будет трястись перед вашим великим арийским величием. Так что хватит ломать комедию, мой маленький гансик, а не то я сделаю из тебя второй Дрезден!
Кремер потрясенно умолк, видимо, осознав, что здесь его статус офицера люфтваффе не значит абсолютно ничего. Мы находимся в каком-то новом адском измерении, за гранью его понимания.
Воспользовавшись возникшей тишиной, я решил продолжить допрос в более миролюбивом ключе. Возможно, если слегка запугать пленника и одновременно протянуть ему руку помощи, это сработает
Но Кремер уже готов был вновь осыпать Алису потоком оскорблений и угроз, его лицо исказилось от злобы. Но тут в гараж снова вошел Разар, и связанный нацист резко умолк, потрясенно уставившись на финексийца.
Я бросил взгляд на своего товарища и понял, что именно так сильно поразило молодого офицера. Разар в своем истинном обличье и впрямь выглядел устрашающе для человека, не знакомого с инопланетными расами.
Его внушительная близко к двум метрам фигура, перекатывающиеся под серой кожей мускулы, острые клыки и совершенно черные зрачки глаз - все это не могло не напугать Кремера. Для обычного земного человека Разар, должно быть, казался воплощением чудовищного кошмара.
Сам финексиец, судя по его ухмылке, прекрасно осознавал производимый эффект. Он медленно приблизился к связанному пленнику, возвышаясь над ним подобно исполинскому идолу. Разар наклонился, почти нависая своим ликом над самым лицом Кремера, и проскрежетал низким голосом:
– Что такое, человечек? Никогда не видел представителей более развитой цивилизации?
Обер-лейтенант в ужасе отшатнулся, натянув веревки до предела. Его глаза округлились, рот раскрылся в немом крике. Похоже, вид Разара полностью выбил его из колеи, вселив первобытный страх перед неведомым и чужеродным.
Алиса расхохоталась, явно наслаждаясь реакцией нациста.
– Ну как он тебе, гансик? Вот это существо истинный ариец, а не вы, жалкие людишки со своими идеалами.
Кремер часто закивал, прижимаясь к стене, словно это могло спасти его от финексийского чудовища. Разар же лишь ухмыльнулся шире, демонстрируя ряды клыков.
Ситуация развернулась совершенно неожиданным образом. Кремер, который минуту назад был воплощением нацистской спеси и презрения к "недочеловекам", вдруг резко переменился в лице. Его взгляд, полный ужаса при виде Разара, постепенно сменился выражением благоговейного трепета.
– Ты... ты истинный ариец! Высшее существо, перед которым мы, люди, лишь жалкие черви!
– залепетал молодой офицер, обливаясь холодным потом.
Я был поражен этой внезапной переменой и в первый момент решил, что Кремер просто пытается выиграть время, запугав нас своим безумием, возможно ему казалось это самым эффективным выходом. Но взгляд финексийца, устремленный на пленника, говорил о другом - моему товарищу кажется было знакомо подобное выражение лиц низших рас при виде представителя высшей цивилизации.
– Я отдам все, чтобы служить тебе, великий ариец!
– почти взвизгнул Кремер, вжимаясь в стену от ужаса.
– Прикажи, и я стану самым верным из твоих рабов!
Разар лишь расхохотался при виде этой сцены, сотрясая своим басовитым смехом стены гаража. Однако, в отличие от насмешливого тона Алисы, в его реакции сквозило скорее снисхождение, нежели издевка.
– Вот так-то лучше, человечишка, - проскрежетал финексиец, ухмыляясь.
– Наконец-то ты понял, кто здесь высшая раса, а кто жалкая тварь, ползающая в грязи, и более того не имеющая права существовать без моего ведома!