Р 4

Степанов Николай Викторович

В поселке добытчиков, из которого не так давно сбежала Лиара, Рингед нередко останавливался на пару-тройку недель и даже имел собственный дом с прислугой. Прибыв пять дней назад, почти сразу оказался вовлечен в скандал с неожиданно объявившейся воровкой.

Из ситуации было два выхода. Первый — противостояние с кланом и сотником. Второй — серьезные кадровые перестановки внутри организации. Оба варианта влекли за собой тяжелые последствия. Для окончательного решения десятнику требовалось провести собственное расследование.

Несмотря

на раннее утро, Рингед спешно покинул дом, отправившись к жилищу Ливана, и вскоре уже был возле двухэтажного коттеджа. На его звонок дверь открыла экономка.

— Ливан дома? — спросил гость.

— Собирается завтракать, — ответила женщина. — Прошу вас в столовую.

Она прекрасно знала вошедшего и потому пригласила присоединиться к хозяину, который спустился через минуту. Выглядел Ливан слегка помятым, похоже, вчера перебрал с алкоголем.

— Рад нашей встрече, господин Рингед. Что привело вас с столь ранний час?

— Дела гильдии, конечно. И связаны они с расследованием, которое ты инициировал. — От еды гость отказался, согласившись на чашечку кофе.

— Дмилыч все-таки решил отправить воровку на наш суд? — скрывая усмешку, спросил разведчик.

— Он сделал еще лучше, Ливан: провел допрос подозреваемой, — ответил гость, на лице которого сейчас нельзя было прочитать ни одной эмоции.

— Она во всем созналась? — с иронией в голосе предположил зам начальника по разведке.

— Да, ты прав. У нее просто не было другого выхода.

— Это как? — Ливан округлил глаза — такого ответа он не ожидал.

— Ты слышал, кем приходится Дмилычу сотник Семеныч?

— Он — дядя его супруги. Это что-то меняет?

— А еще он — самый лучший алхимик в Рубежье.

— Подумаешь! Дмилыч — вообще аптекарь.

— При создании новых аптекарских снадобий система сразу оповещает всех жителей Рубежья, алхимия же остается в тени из-за побочных эффектов большинства препаратов.

— Не пойму, к чему вы ведете, Рингед?

— Ты говорил, что Лиара поссорилась с Дмилычем?

— Так и было, — подтвердил хозяин дома. Он все еще не притронулся к еде.

— Наверное, поэтому он и не стал ее жалеть, чтобы добиться правды. В результате дамочка честно ответила на все вопросы обвинения. И эти ответы ни тебя, ни Риваза точно не устроят.

— Нисколько не сомневаюсь, что воровка солгала. Небось, еще и слезу пустила для пущей достоверности.

— Возможности врать у нее не было, Ливан.

— Хотите сказать, что я все выдумал?! — с нажимом произнес «пострадавший».

— Я ничего не собираюсь тебе доказывать. Есть способ самому оправдаться.

— Что еще за способ? — опешил Ливан.

— Тот же, что применили к Лиаре. Она перед разговором приняла сыворотку правды.

— Откуда…

— Ты меня плохо слушал? Семеныч — лучший алхимик. Он для своего родственника сделал средство. Собирается также привезти сыворотку

сюда и поучаствовать в допросе.

Добытчики имели возможность доставать из прежнего мира психотропное вещество, которое вроде бы развязывало язык обычному человеку. Однако большинство средств из той реальности не имело никакой силы над людьми этой.

— Допросе? — переспросил Ливан. — Кого Дмилыч собирается допрашивать — меня? Не слишком ли много он о себе возомнил?

— Дмилыч теперь думает не о себе, а о клане. Обвинение было предъявлено одному из его членов, а значит — всей организации. Глава клана имеет право требовать от нас того же, что мы потребовали от него. Учти: наше требование он, пусть по-своему, но выполнил.

Теперь заволновался Ливан, осознав, что угодил в собственную ловушку. Он понимал: имея правдивые ответы Лиары, дознаватель, особенно уровня Семеныча, будет точно знать, что спрашивать. А ответы…

— Я не собираюсь глотать алхимию. Вдруг у меня на нее аллергия?

— Если что — Семеныч поможет. При таком раскладе вполне логично, что любые твои отговорки вызовут подозрение, Ливан.

— И что делать?

— Тебе есть, что скрывать? — спросил Рингед, уже зная ответ.

В столовой повисла напряженная пауза. Ливан заметно нервничал, спешно пытаясь принять нелегкое решение.

— Да, я пошел на поводу у Риваза, поверив, что ему удастся заставить Дмилыча работать на гильдию, — снова заговорил он. — Руководству не сообщил, понимая, что законными методами реализовать это не получится. Дал свое согласие, собираясь контролировать излишне эмоционального приятеля, а в случае его успеха сразу ознакомить гильдию с результатами.

— И в итоге ты успешно облажался, Ливан. А не судят у нас только победителей.

— Вы отдадите меня Дмилычу на растерзание?! — ужаснулся разведчик.

— Нет, но могу лишь избавить вас с Ривазом от сыворотки правды. С сегодняшнего дня вы оба в гильдии не работаете. Дела сдать до обеда, не позднее завтрашнего утра покинуть поселок. И учтите: подписку о неразглашении с вас никто не снимал. Узнаем, что болтаете лишнего — объявим охоту.

Возразить было нечего. К тому же начальник не упомянул о штрафе, а ведь их могли запросто лишить всех упсов, находившихся на виртуальных счетах. Ливан обреченно склонил голову и произнес:

— Никаких разглашений. Мы понимаем, что подставили гильдию, и следующая ошибка станет последней.

— Вот и договорились.

Рингед поднялся из-за стола и покинул дом. Ему еще требовалось сочинить ответ на послание Дмилыча.

* * *

Идея Семеныча сработала на сто процентов. В гильдии сразу поверили в существование сыворотки и быстро прислали ответ на нашу, по сути, «дезу» о проведении допроса. Допрос Лилии я в принципе провести не мог, поскольку она должна была прибыть в станицу лишь завтра поутру.