Р-значит ракета (илл. М. Ромадина)
Шрифт:
— Простите, — сказала мать,- я совсем забыла хлеб.- И она выбежала на кухню.
— Хлеб на столе! — крикнул я ей вслед.
Отец начал есть, стараясь не глядеть на меня.
В ту ночь я не мог уснуть. Вскоре после полуночи я спустился вниз. Лунный свет будто покрыл все крыши ледяной коркой, сверкающая роса превратила газон в снежное поле. В одной пижаме я стоял на пороге, овеваемый теплым ночным ветром. Вдруг я заметил, что отец здесь, на террасе. Он сидел на механических качелях и медленно
Я вышел и сел рядом. Мы качались вместе.
Наконец я спросил:
— А в космосе есть смертельные опасности?
— Миллион.
— Назови какие-нибудь.
— Столкновение с метеором, из ракеты выходит весь воздух. Или тебя захватит кометой. Ушиб. Удушье. Взрыв. Центробежные силы. Чрезмерное ускорение. Недостаточное ускорение. Жара, холод, Солнце, Луна, звезды, планеты, астероиды, планетоиды, радиация…
— Погибших сжигают?
— Поди найди их.
— А куда же девается человек?
— Улетает за миллиарды миль. Такие ракеты называют блуждающими гробами. Ты становишься метеором или планетоидом, который вечно блуждает в космосе.
Я промолчал.
— Зато,- сказал он погодя,- в космосе смерть быстрая. Раз — и нету. Никаких страданий. Чаще всего человек вообще ничего не замечает.
Мы пошли спать.
Настало утро.
Стоя в дверях, отец слушал, как в золотой клетке поет желтая канарейка.
— Итак, решено,- сказал он.- Следующий раз, как вернусь,- уж навсегда, больше никуда не полечу.
— Отец! — воскликнул я.
— Скажи об этом маме, когда она встанет.
— Ты серьезно?
Он кивнул.
— До свидания, через три месяца.
И он зашагал по улице, неприметно неся черную форму под мышкой, насвистывая, поглядывая на высокие зеленые деревья. На ходу сорвал ягоды с куста боярышника и подкинул их высоко в воздух, уходя в прозрачные утренние тени…
Несколько часов спустя я завел разговор с мамой, мне хотелось кое-что выяснить.
— Отец говорит, ты иногда ведешь себя так, словно не видишь и не слышишь его,- сказал я.
Она все мне объяснила:
— Десять лет назад, когда он впервые улетел в космос, я сказала себе: «Он мертв. Или все равно что мертв. Думай о нем, как о мертвом». И когда он три или четыре раза в год возвращается домой, то это и не он вовсе, а просто приятное воспоминание или сон. Если воспоминание или сон прекратятся, это совсем не так больно. Поэтому большую часть времени я думаю о нем как о мертвом…
— Но ведь бывает…
— Бывает, что я ничего не могу с собой поделать. Я пеку пироги и обращаюсь с ним, как с живым, и мне больно. Нет, лучше считать, что он ушел десять лет назад и я никогда его не увижу. Тогда не так больно.
— Он разве тебе не сказал, что в следующий раз останется насовсем?
Она
— Нет, он умер. Я в этом уверена.
— Он вернется живой,- сказал я.
— Десять лет назад, — продолжала мать,- я думала: что, если он погибнет на Венере? Тогда мы больше не сможем смотреть на Венеру. А если на Марсе? Мы не сможем видеть Марс. Только он вспыхнет в небе красной звездой, как нам тотчас захочется уйти в дом и закрыть дверь. А если он погибнет на Юпитере, на Сатурне, Нептуне? В те ночи, когда выходят эти планеты, мы будем ненавидеть звездное небо.
— Еще бы,- сказал я.
Сообщение пришло на следующий день.
Посыльный вручил его мне, и я прочел его, стоя на террасе. Солнце садилось. Мать стояла в дверях и смотрела, как я складываю листок и прячу его в карман.
— Мам, — заговорил я.
— Не говори мне того, что я и без тебя знаю,- сказала она.
Она не плакала.
Нет, его убил не Марс и не Венера, не Юпитер и не Сатурн. Нам не надо было бояться, что мы будем вспоминать о нем всякий раз, когда в вечернем небе загорится Юпитер, или Сатурн, или Марс.
Дело обстояло иначе. Его корабль упал на Солнце.
Солнце — огромное, пламенное, беспощадное, которое каждый день светит с неба и от которого никуда не уйдешь.
После смерти отца мать долго спала днем и до вечера не выходила. Мы завтракали в полночь, ели ленч в три часа ночи, обедали в шесть утра, когда царил холодный сумрак. Мы уходили в театр на всю ночь и ложились спать на рассвете.
Потом мы еще долго выходили гулять только в дождливые дни, когда не было солнца.
< image l:href="#"/>ЗОЛОТЫЕ ЯБЛОКИ СОЛНЦА
— Юг, — сказал командир корабля.
— Но, — возразила команда, — здесь, в космосе, нет никаких стран света!
– Когда летишь навстречу Солнцу, -ответил командир,- и все становится жарким, желтым, полным истомы, есть только один курс.- Он закрыл глаза, представляя себе далекий пылающий остров в космосе, и мягко выдохнул: — Юг.- Медленно кивнул и повторил: — Юг.
Ракета называлась «Копа де Оро», но у нее было еще два имени: «Прометей» и «Икар». Она в самом деле летела к ослепительному полуденному Солнцу. С каким воодушевлением грузили они в отсеки две тысячи бутылок кисловатого лимонада и тысячу бутылок пива с блестящими пробками, собираясь в путь туда, где ожидала эта исполинская Сахара!
Сейчас, летя навстречу кипящему шару, они вспоминали стихи и цитаты.
— «Золотые яблоки Солнца»?
— Йетс!
— «Не бойся солнечного жара»?