Р26/5/пси и я
Шрифт:
— О чем ты хочешь услышать?
— Обо всем. Об особенностях местности, о формах жизни, о климате и составе атмосферы. Обо всем. — Скотт достал из нагрудного кармана ручку, из бокового кармана — блокнот и занес первую над последним, демонстрируя готовность впитывать мудрость Бэнкрофта, квинтэссенцию многолетнего опыта. Скотт уважал чужой опыт, поскольку не имел своего. Он закончил колледж по профессии биоэколог и сейчас выполнял свое первое задание. От него требовалось разобраться в происходящем на Карамбе, планете хоть и второстепенной, но, тем не менее, полноправном члене Союза.
—
— Да, конечно, — горячо согласился Скотт, и Бэнкрофт немного расслабился. — Тогда расскажите о планете в общих чертах. Какова она?
Бэнкрофт снова вздохнул. Из-за Скотта он чувствовал себя стариком.
— Карамба — сравнительно молодая планета, — начал он, — единственная в своей системе. На ней много вулканов, поэтому почва имеет пористую структуру.
Скотт делал заметки.
— ... пористую структуру. Дальше.
— По всем признакам, на планете наступает что-то вроде ледникового периода. Возможно, меняется угол наклона ее оси. В обычных условиях это не приводит к катастрофе: живые существа просто мигрируют в более теплые регионы. Но на Карамбе всего один континент, и к тому же небольшой. Остальную часть планеты занимает океан. Иначе говоря, им здесь некуда бежать.
— Интересная проблема. — Скотт блеснул очками, ожидая продолжения.
— Я смотрю на это иначе, — резко возразил Бэнкрофт. — На мой взгляд, это трагедия. Лично мне карамбиане нравятся. Пусть и выглядят они необычно, но... у меня среди них друзья. Я много раз прилетал сюда за шуумом, и с ними приятно иметь дело. Они отличные ребята, ни разу не обманули, даже не попытались. Сейчас, когда добыча шуума упала, они извиняются, вместо того чтобы взвинчивать цены.
— Не очень-то по-деловому.
— Не очень. И я уважаю их за это. Всю жизнь я торгуюсь с упрямыми, сварливыми инопланетянами, и поездки на Карамбу для меня что-то вроде отдыха. Их вождя зовут Мор. Я его знаю уже двадцать лет. Нечасто встретишь столь деликатного человека.
— Человека! — фыркнул Скотт. — Вы как будто считаете себя одним из них. Скажите, они действительно выглядят как на этом фото? — Он показал фотографию, на которой была запечатлена группа карамбиан у груды шуума. Бэнкрофт в футболке и шортах выглядел среди них неуместно. Одной рукой он обнимал карамбианина, покрытого наростами больше других. Судя по фотографии, рост карамбиан достигал двух метров, а обхват — около метра. Они были похожи на покрытые сероватой кожей колонны, почти совершенно ровные, за исключением тонкого, свисающего щупальца, отходящего от тела на высоте двух третей роста. Ближе к верхушке колонны, сразу над маленьким круглым ртом, располагался единственный глаз. Венчало колонну воронкообразное подвижное ухо. Все вместе это выглядело как отпиленная слоновья нога с прилепленным сверху серовато-желтым цветком.
— Не обманывайся их внешностью, — заметил Бэнкрофт. — Они вполне разумные существа.
— Интересно, а как у них с сексом? — хихикнул Скотт, забывая про научный подход и вглядываясь в фотографию.
Карамбиане
— Не знаю, — отрезал Бэнкрофт. — Не спрашивал. И тебе не советую. Помнится, на Фестивале Земли вождя Мора окружила толпа репортеров. Они не придумали ничего умнее, чем без конца повторять этот глупый вопрос. И если уж репортеры не выудили ничего, я сомневаюсь, что это удастся тебе. Также не спрашивай, откуда берется шуум. Это один из самых строго охраняемых секретов Вселенной.
— Ясно. — Скотт почувствовал легкое раздражение. — Должен заметить, вы не кажетесь любознательным человеком. Ваше отношение трудно назвать научным подходом.
— Я торговец, — коротко ответил Бэнкрофт.
— Вы упустили такую возможность! — Очки Скотта снова сверкнули. — Вы могли изучать планету, получая информацию, что называется, из первых рук. Монологист многое бы отдал за это!
— Монологист?
— Биолог, специализирующийся на жизненных формах типа карамбиан. То есть на моноподах. На одноруких, одноногих, одноглазых и так далее. Удивительные существа! Я прочитал о них все что нашел, когда узнал о назначении. А вы знаете, что лишь одна похожая раса из уже открытых...
— Пристегнись, Скотт. Мы приземляемся.
— А вот и они, — пробормотал Бэнкрофт, стоя у иллюминатора.
— Ничего себе! Они и правда удивительны! — Скотт протер рукавом стекло и прищурился, стараясь проникнуть взглядом сквозь постепенно оседающее облако серого вулканического пепла.
Метрах в двухстах поодаль неподвижно замерли серые монолитные фигуры. Пятеро карамбиан внимательно наблюдали за кораблем.
— Они подойдут ближе, как только осядет пыль и мы выйдем наружу, — пояснил Бэнкрофт. — Они бережно относятся к своему зрению. Из-за того что у них единственный глаз, они стараются не подвергать его риску. Например, никогда не выходят к океану, потому что вода в нем соленая и они боятся попадания брызг в глаз. Прибрежные районы здесь почти не заселены.
Воодушевленный Скотт обрушил на Бэнкрофта поток вопросов. Пока тот выкладывал все что знал о фобиях моноподов, пыль осела, и люди выбрались через люк на лестницу. Воздух мало чем отличался от земного, но Скотт принюхался и сморщился: в воздухе чувствовался запах серы.
Как только люди спустились к подножию лестницы, группа карамбиан начала подпрыгивать на месте, поднимая клубы пыли своими основаниями. Внезапно они тронулись с места и направились в сторону Скотта и Бэнкрофта. Передвигаясь прыжками, они напоминали ожившие кегли. Скотт усмехнулся: до чего же нелепое зрелище! Может, если бы карамбиане прыгали в унисон, в едином ритме, это выглядело бы не столь абсурдно?