Раб Сармы (Ричард Блейд, Странствие 8)
Шрифт:
Нежная ладонь коснулась его плеча. Девушка молча присела рядом у костра, продолжая поглаживать его руку. Затем повернулась к Блейду, задержав на его лице долгий внимательный взгляд.
– Кто ты, сьон Блейд? Где твоя родина? Почему меня так тянет к тебе?
Осторожно обняв девушку, Блейд накрыл ладонью ее тонкие пальцы. Теперь собственная нагота уже не тяготила его; он знал, что следующей целью в этом мире будет завоевание сердца юной тайриоты, а для такой задачи его костюм вполне подходил. Неважно, желал он подобного развития событий или нет; оно было неизбежным. И он собирался исполнить свою
Он погладил длинные золотистые локоны Зены и легонько провел кончиками пальцев по спине. Она затрепетала в его объятиях.
– На моей родине, - сказал Блейд, - в той далекой стране, что лежит за Алым морем и империей Оттоса, есть знак, которым обмениваются мужчина и женщина. Символ верности и любви, обещание грядущих ласк...
– голос его стал хриплым.
– Иди ко мне, Зена... иди же...
– пробормотал он и прижался к губам девушки.
Она вздрогнула и попыталась освободиться, но он не выпускал ее из объятий, пока не почувствовал, как раскрываются мягкие теплые губы. Наконец кончик языка Зены скользнул в его рот, а холодные бронзовые пластинки нагрудника уперлись в ключицы Блейда. Тогда он отпустил ее, чувствуя, как неохотно девушка прервала поцелуй. На лице юной тайриоты застыло изумленное выражение, фиалковые глаза потемнели. Вскоре она опять прижалась к нему, руки девушки обвились вокруг шеи разведчика и она потянулась к нему губами. Блейд долго и нежно целовал ее, затем опустил руки.
– Это называется поцелуй, - он произнес последнее слово на английском, ибо в местном языке такого понятия не существовало.
– Тебе понравилось, малышка?
Она кивнула и протяжно повторила:
– Пье-це-луй... Да, мне понравилось, - ее алые губы сложились в лукавую улыбку.
– Но у нас тоже есть знак... знак любви и обещания...
– ее ладонь скользнула к чреслам Блейда.
– И он мне тоже нравится. Разве нельзя сочетать и то, и другое?
Разведчик улыбнулся в ответ; бесспорно, юная тайриота мыслила весьма здраво. Тут они услышали шаги возвращавшегося Пелопса, и девушка резко отодвинулась от Блейда, приложив палец к губам.
– Подождем, пока он заснет, - шепнула она, и Блейд облегченно вздохнул, догадавшись, что в Сарме, как и на Земле, влюбленные предпочитали уединение.
Пелопс с гордым видом швырнул рядом с костром трех больших черепах. Эго и оказались те самые твари с костяными панцирями, о которых ему доводилось слышать. Блейд пустил в ход острый камень и свою силу, и вскоре путники уже лакомились поджаренным на прутьях черепашьим мясом.
После ужина Зена отправилась к озеру. Блейд не возражал; теперь он был уверен, что путы, привязывающие девушку к нему, крепче кожаных ремней.
Пелопс тревожно поглядывал на него. Он явно горел желанием что-то сказать, но не мог набраться храбрости. Блейд терпеливо ждал.
– Тайриота Зена...
– наконец пробормотал сармиец.
Блейд кивнул.
– Да, Пелопс, я знаю, как ее зовут. Что же дальше?
Пелопс судорожно сглотнул.
– Видишь ли, милостивый сьон, она - дочь Пфиры, ее возможная наследница... да, возможная, ибо у тайрины есть и другие дочери... Знаешь,
Блейд зевнул.
– Ты неплохо справился со своей задачей, Пелопс. Я выяснил, что Зена воспитанная девушка и знает, когда говорить, а когда - молчать.
– Не в том дело, - упрямо замотал головой Пелопс.
– В Сарме, милостивый сьон, простолюдинам запрещено касаться особ благородной крови. Наказание за это просто ужасно - человека живьем бросают в огненную пасть Бек-Тора!
Он торопливо пробормотал молитву, затем нерешительно продолжил:
– Не гневайся, сьон, я видел вас... Я шел от озера... шел очень тихо. И начал ломиться сквозь кусты, только когда увидел твои руки на плечах тайриоты. Ты коснулся ее, значит, должен стать ее мужем... Но закон это запрещает!
Блейд вздохнул. Теперь он понял, о чем хотел предупредить Пелопс; в глазах жителей Сармы секс и брак были синонимами, а интимные ласки означали заключение супружеского союза. Встав, он потянулся и снисходительно похлопал Пелопса по плечу.
– Не беспокойся, друг мой, всякий закон допускает исключение. А сейчас иди поспи и постарайся не замечать ничего лишнего. Кто не видел, тот не сможет быть свидетелем, понял?
Пелопс поскреб в затылке.
– Понял, милостивый сьон. Ты - приказываешь, я - подчиняюсь... все, как договорились. Но все же не забывай того, что я тебе рассказал.
– Спокойной ночи, Пелопс, - кротко произнес Блейд.
Достойный наставник юношества уже посапывал под навесом, забившись в самый дальний утолок пещерки, когда Зена наконец вернулась. Кожа ее влажно поблескивала, и Блейд понял, что девушка искупалась. Теперь, отыскав гибкую веточку, девушка начала сооружать пышную прическу. Впрочем, и с распущенными локонами выглядела тайриота превосходно. Блейд подбросил в костер хвороста и с вожделением уставился на нее. Он не хотел предпринимать первым решительных шагов; кто знает, холодная вода могла охладить страсти.
Покончив с волосами, девушка шагнула ближе. Блейд ощутил мускусный аромат ее тела и вздрогнул. Нет, воды озера не погасили костер ее желаний!
– О, Блейд, - шепнула тайриота, - Блейд, супруг мой!
Она рванула шнуровку панциря, миг - и он полетел в сторону, сверкая золотистыми отблесками. Полные белые груди с голубоватыми жилками и розовыми сосками затрепетали, словно оживший мрамор, когда девушка сделала второй шаг. Блейд поднялся, протягивая к ней руки; кровь молотом стучала у него в висках.
Алые губы раскрылись, как лепестки цветка.
– Поцелуй меня, Блейд!
Он впился в них, потом начал целовать ее шею, плечи, грудь, жадно лаская стройные упругие бедра. Но когда он потянул девушку вниз, на землю, она с неожиданной силой вывернулась, опрокинув его на спину.
– Не так, - прошептала она.
– Здесь, в Сарме, это делается по-другому. Я - женщина, а ты всего лишь мужчина, и должен сейчас подчиняться мне.
Блейд ничего не имел против. Глубоко дыша, он лежал на спине, устремив взгляд к ночным небесам, и ждал продолжения. Но Зена не торопилась.