Раб Сармы (Ричард Блейд, Странствие 8)
Шрифт:
Нельзя сказать, чтобы это замечание вдохновило Блейда. Все еще не понимая, что же ему предстоит, разведчик спросил:
– Но как же я могу сражаться со слепым на равных?
– Скоро увидишь, мой воитель.
Тайрина повернулась к Криду.
– Устрой все, старик, и поторопись. Мне не терпится узнать, кто сегодня вечером разделит со мной ложе - Тарсу или этот странник... кажется, его зовут Блейд?
* * *
Ему даже не позволили взглянуть на будущего соперника. В сопровождении надежной охраны разведчик был доставлен в подземелье, расположенное под трибунами большого столичного ристалища;
Пока Блейда вели по длинным коридорам, ушей его коснулась целая какофония звуков - крики, вопли, рыдания, истерический смех и угрозы. Он надеялся увидеть Пелопса, но не разглядел никого и ничего в темноте забранных решетками ниш, за которыми скрывались узники. Теперь, когда разведчик очутился запертым в тесной каморке, его охватило уныние; невольно он подумал, что у маленького учителя в настоящий момент больше шансов выжить, чем у него самого.
В камеру принесли еду, довольно основательный кусок мяса, и Блейд, несмотря на витавшие в воздухе отвратительные запахи, с аппетитом поел. Затем появились Экебус и Крид. Верховный фадрант и верховный жрец. Склонив головы друг к другу, они о чем-то шептались, словно два заговорщика. Возможно, так оно и было. Что обсуждала эти парочка? Что связывало этих столь непохожих и, казалось бы, далеких людей? Блейд не знал. Но сейчас такие проблемы не заботили его; он должен был прикончить человека и остаться в живых. Убить врага в полной темноте.
Экебус с видимым удовольствием разъяснил ситуацию, уставившись на Блейда холодными злыми глазами. Крид, стоявший у фадранта за спиной, время от времени согласно кивал и хмыкал, потирая сухие ладошки.
– Ты - крепкий мужчина и отличный боец, - с ухмылкой говорил Экебус. Ты - не какой-нибудь низкорожденный раб, и не захочешь иметь преимущества перед слепцом. А посему ты будешь драться с этим Тарсу в темноте, такой же незрячий, как и он. Это честная схватка!
Блейд поскреб бороду и сердито посмотрел на фадранта.
– Оружие?
Экебус злобно кивнул на мощные плечи Блейда.
– Для тебя - только руки. У Тарсу будет меч, он ведь намного слабее тебя и надо уравнять шансы. Надеюсь, ты не собираешься отказаться от поединка?
– Он не может отказаться, - заверещал Крид.
– Веление тайрины! Он должен заслужить честь взойти на ее ложе.
Экебус еще раз оглядел могучую фигуру Блейда и подергал себя за бородку, на сей раз - аккуратно подстриженную и напомаженную. Что-то странное чувствовалось в нем сегодня. Лицо фадранта, обычно застывшее в холодном спокойствии, вдруг кривила какая-то хищная усмешка; потом он с заметным усилием вновь принимал бесстрастный вид.
Экебус сказал:
– Ты волнуешься? Почему же? У тебя все идет куда лучше, чем я думал. Конечно, Зену тебе не видать, ее отправили на галеры. Но вместо тайриоты ты можешь получить саму тайрину! Поверь, замена того стоит!
Блейд решил немного поддразнить Стража Побережья.
– Ты тоже потерял Зену, фадрант. Если она прикована к веслу на галере, то не достанется ни тебе, ни мне. Но я успел познать
Фадрант, однако, пропустил издевку мимо ушей; обменявшись с Кридом взглядом, он расхохотался. Старец вторил ему тонким дискантом.
Наконец Экебус сказал:
– Ты прав, Блейд, я не понюхал даже костей. В Сарме, однако, еще много такого, чего ты не понимаешь и не поймешь никогда, - на его губах вновь появилась волчья усмешка.
– Ладно, хватит болтать! Ты идешь сражаться, так запомни - никому еще не удавалось победить судьбу.
Экебус отвесил разведчику небрежный поклон и хлопнул в ладоши, вызывая стражу. Блейда вытолкали из камеры и погнали на огромную арену, со всех сторон окруженную рядами беломраморных ступенек. Он быстро прикинул, что здесь могло разместиться не меньше ста тысяч человек,
Ристалище покрывал слой песка; в самом его центре находился люк с вделанным в крышку железным кольцом. Блейд наблюдал, как рабы, которых подгоняли фадриты, отвалили тяжелую плиту, открыв черный провал с каменной лестницей, уходившей вниз, в полумрак. Экебус показал на нее мечом.
– Спускайся вниз, сьон Блейд. И поторопись! Тарсу уже ждет тебя.
Разведчик заколебался.
– Мне нужно время, чтобы глаза привыкли к темноте. Тарсу в этом не нуждается, он слепой. Вспомни, ты говорил о справедливости, фадрант.
– И я тебя не обманывал, чужеземец. Все предусмотрено. Тайрина велела, чтобы схватка велась честно, - губы Экебуса скривились в высокомерной ухмылке, затем он кивнул рабу: - Ну-ка, Шефрон, проводи его.
Раб по имени Шефрон, угрюмый мужчина лет тридцати, облаченный только в кожаный передник, подошел к ним. На шее у него болтался медный ошейник, иссиня-бледное лицо пересекал шрам. Блейд с отвращением посмотрел на него. Палач! Он в этом не сомневался. Голос у Шефрона был хриплым, и выглядел он словно покойник, час назад восставший из гроба.
Подойдя ближе, раб взял Блейда за руку; его холодные цепкие пальцы казались хваткой смерти. Разведчика передернуло.
– Пошли, сьон, - буркнул палач, - я провожу и все объясню тебе. Но идем быстрее. Тарсу и в самом деле заждался.
Блейд последовал за этой страшноватой фигурой вниз по лестнице; он спускался все ниже и ниже, в сгущавшуюся тьму. Где-то под ними возник мерцающий свет. Они продолжали спуск.
Наконец ступени кончились - в узкой камере, скудно освещенной единственным факелом. Блейд огляделся. Каморка была пуста и выглядела неприветливо. Три стены - каменные, четвертая - явно деревянная; до низкого потолка можно было дотянуться рукой. Шефрон, что-то бормоча под нос, подошел к деревянной стенке и постучал.
– Тарсу, ты готов?
В ответ раздался низкий грубоватый голос:
– Готов!
– Держи руку на перегородке, и ты почувствуешь, когда она начнет подниматься
– Хорошо Только кончай болтать и приступай к делу!
Хмурый бледный раб повернулся к Блейду и показал на деревянную стенку, затем - на тускло мерцавший факел.
– Ты, наверно, уже все понял, сьон? Я заберу факел с собой, поднимусь по лестнице и закрою люк. Ты останешься здесь в полной темноте, - он мрачно усмехнулся.
– Да, будет темно... как в брюхе у Тора. Ни единого лучика света.