Раб своей возлюбленной
Шрифт:
Но этой опасности можно избежать. Скоро Сидней перевезет Кристину в «Оазис», и все кончится. Останется лишь оплачивать счета, да раз в неделю навещать жену, в остальном же ею будет заниматься медперсонал.
Рано или поздно к Кристине вернется память. А затем можно будет расторгнуть и абсурдный брак.
Кристина сидела в салоне шикарного лимузина, управляемого невидимым за разделяющей перегородкой шофером, и размышляла над тем, что сказал бы доктор Ноулз, если бы она призналась, что предпочитает не
Кристина искоса взглянула на Сиднея. Тот сохранял каменное спокойствие, но ей показалось, что его тоже не радует пребывание в этой жилой комнате на колесах.
Горло Кристины сжалось. Хорош, должно быть, был их союз! Доктор Ноулз неоднократно подчеркивал, что потеря памяти не влияет на интеллект. Кристина могла бы добавить, что и интуиция остается прежней. Некое шестое чувство упорно подсказывало, что ее супружество с мистером Рейнольдзом не было безоблачным.
Интересно, со всеми ли Сидней ведет себя так сдержанно или только со мной, гадала она. Похоже, он никогда не улыбается, не смеется и вообще лишен каких-либо эмоций.
Возможно, по этой причине то, что случилось вчера вечером, оказалось настоящим потрясением. Кристина никак не ожидала подобной вспышки неприкрытой страсти. Сейчас ее снедало любопытство — было ли вчерашнее происшествие исключением, или вежливая монотонность отношений мистера Рейнольдза со своей женой временами прерывалась вспышками гнева, перерастающими в желание, и тогда миссис Рейнольдз впивалась пальцами в плечи супруга, почти умоляя взять ее?
Кристина плохо спала прошлой ночью. Даже вызвав дежурную медсестру и попросив у нее таблетку снотворного, Кристина продолжала лежать в темноте, глядя в белеющий потолок и пытаясь представить, что произошло бы дальше, если бы вчерашний трепетный поцелуй не был прерван. Кристине хотелось верить, что здравый смысл в конце концов возобладал бы и она нашла бы в себе силы оторваться от Сиднея.
Но вкрадчивый шепот из глубины сознания подсказывал, что все бы закончилось тем, что они с Сиднеем оказались бы в постели, даже невзирая на то, что муж все еще оставался для Кристины посторонним человеком…
Незаметно для себя Кристина уснула, но и во сне ее преследовали соблазнительные картины. Она видела, как Сидней снял с нее халат, затем ночную сорочку, поднял вверх ее руки и стал целовать четко выделившиеся округлости груди, играя языком со сжавшимися сосками. Как потом он опустился вниз и принялся покрывать быстрыми поцелуями живот и бедра.
В следующий момент Кристина словно повисла над постелью, видя на ней себя, лежащую под Сиднеем с широко раздвинутыми ногами и запрокинутой головой. Кристина слышала собственные стоны, непрерывно звучащие в тишине палаты, видела свой раскрытый в экстазе рот.
Сидней скорыми размеренными движениями овладел ею, доставляя пронзительное наслаждение. Кристина словно раздвоилась, видя себя со стороны и одновременно испытывая все ощущения.
Кристина по-новому ощутила в себе скольжение твердого, кажущегося ей огромным члена и тут же увидела, как он ритмично и неутомимо входит в нее, сразу же возвращаясь обратно. Необычное раздвоенное восприятие ввергло Кристину в пучину дикого, необузданного и едва переносимого удовольствия. Она ощутила себя летящей вниз, во тьму, но падение на дно приостановила последняя мощная судорога, пробежавшая по всему телу и сорвавшая с губ новый крик.
От этого крика Кристина проснулась и обнаружила, что лежит на спине, раскинув ноги и слегка двигая нижней частью тела в такт ритму из сновидения…
Тут в дверь тихо постучали, и в палату заглянула медсестра.
— Миссис Рейнольдз, с вами все в порядке? Мне показалось, что вы кричали?
— Нет-нет! Не стоит беспокоиться, — поспешно произнесла Кристина, заливаясь краской смущения и надеясь, что это не заметно в предрассветных сумерках. — Это был всего лишь сон.
Сегодня Сидней попросил прощения за вчерашнее, и Кристина приняла его извинения, но в глубине души она понимала, что стоит ему только прикоснуться к ней…
— Что случилось?
Кристина отвернулась от окна и удивленно взглянула на Сиднея. Тот хмурился, но выражение легкого раздражения было на его лице с самого утра.
— Ничего, — спокойно ответила Кристина.
— Мне послышался стон. Ты хорошо себя чувствуешь?
— Стон? — Кристина деланно рассмеялась. — Я и не заметила! У меня… немного болит голова, — быстро нашлась она.
— Думаю, тебе лучше принять одну из тех таблеток, которыми снабдил тебя перед отъездом доктор Ноулз, — озабоченно произнес Сидней.
— Хорошо, — послушно согласилась Кристина, вынимая из сумочки баночку с наклейкой, на которой было написано название лекарства.
Сидней открыл бар и плеснул в бокал немного минеральной воды.
— Послушай, — начал он, когда Кристина проглотила таблетку. — Насчет вчерашнего…
— Я не хочу говорить об этом.
— Я тоже не хочу, заверяю тебя, что это больше не повторится.
— Надеюсь.
— Мы оба много пережили за последние дни. Несчастный случай… Затем ты потеряла память.
— А что было до этого?
— В каком смысле?
Кристина помедлила.
— У меня возникло ощущение… что наш брак был не слишком удачным.
Пришла очередь задуматься Сиднею. Ему не хотелось лгать.
— Брак как брак, — произнес он наконец. — Мне трудно дать ему какую-либо оценку.
Иными словами, я угадала, подумала Кристина. Впрочем, ничего странного в этом нет, она чувствовала, что не очень-то нравится Сиднею.
Оба замолчали и остаток пути не разговаривали.