Рабочее созвездие
Шрифт:
Шло время. Как-то весной в доме № 22 по улице Сталеваров в Запорожье накануне годовщины Победы собралась вместе большая семья Еременко. Евдокия Лукьяновна стала рассказывать сыновьям об их отце Алексее Гордеевиче, припомнила разные эпизоды из их совместной жизни. О том, как провожала на фронт, как получила горькое известие: муж пропал без вести. В это время в квартиру постучал почтальон.
Вскоре сын Иван возвратился со свежими газетами. Евдокия Лукьяновна взяла «Правду» и стала перелистывать. Четвертую страницу она рассматривала долго и пристально. Потом вытерла кончиком платка глаза.
— Отец
До поздней ночи писала письмо в «Правду».
«Извините нас, дорогие товарищи! Но мы не знаем, как разыскать фронтового корреспондента М. Альперта. Дело в том, что в «Комбате» мы узнали своего мужа и отца А. Г. Еременко. Помогите, пожалуйста!»
Вскоре из Москвы пришел ответ Макса Альперта. В конверте был оригинал снимка.
Экспертиза подтвердила: они не ошиблись.
Алексей Гордеевич Еременко. Рассказать о нем — значит рассказать о поколении, утверждавшем советскую власть, о людях, ставших солью своей земли.
Из Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС на запрос поступила такая справка:
«В регистрационном бланке, находящемся в архиве, партийный билет № 0719271 выдан Еременко А. Г., родившемуся 18 марта 1906 года…»
Нелегко приходилось. Чуть подрос — батрачил, потом работал на заводе, на железной дороге. Где только ни трудился, зарабатывая на хлеб. И все же его, крестьянина с деда-прадеда, тянуло к земле-кормилице. И он возвратился в родную Тырсянку.
Когда в селе организовали первый в Запорожской области колхоз «Авангард», Алексей уже возглавлял комсомольскую ячейку. К нему тянулась молодежь — умел и словом и делом зажечь, его любили и взрослые намного старше, он был мастером на все руки, никому в помощи не отказывал. Ни одна вечерница не обходилась без него — и играл на гармошке, и лучше его никто не умел отплясать задорного гопака.
Женился Алексей на комсомолке Евдокии. Они и составили вдвоем почти половину молодежной организации села: всего-то комсомольцев было пятеро. Но это была поистине великолепная пятерка!
Решили: молодежи нужен клуб. Но где взять строительные материалы? За несколько километров от Тырсянки находились заброшенные строения бывшей помещичьей экономии. Оттуда комсомольцы и взяли все нужное. Работали ночью. И построили клуб. На его открытие сошлось все село. Слово предоставили секретарю. Алексей показывал рукой на клуб и говорил: «Вот вам наглядный пример, что хозяйничать лучше коллективно, нежели в одиночку». Слушали его люди, а над их головами во всю стену пламенел плакат: «Мы наш, мы новый мир построим!» Слушали люди и верили ему.
В разгар лета 1929 года все мужчины вышли на косовицу. Травы в тот год выросли по пояс. И было приятно всем трудиться вместе, работа спорилась. Потому и не сразу заметили паренька, бежавшего со всех ног к косарям.
— Кулаки там убивают… Быстрее!
Алексей вскочил на единственного колхозного коня. Косари с косами — другого оружия у них не было — устремились следом.
Совсем недавно в колхозе были созданы ясли. Работать в них пошли сельские активисты, в том числе и жена Еременко — Евдокия Лукьяновна. Кулаки, воспользовавшись тем, что мужчины были на косовице, ворвались в ясли, стали издеваться над беззащитными женщинами. Жестоко задумали
Вскоре Еременко назначили бригадиром, затем он стал парторгом колхоза, его председателем. Умел Алексей Гордеевич находить тропки к сердцам колхозников, главное умел увидеть.
Его колхоз до войны был участником Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве.
Грянула Великая Отечественная. Алексей Гордеевич имел бронь, но не мог спокойно жить и работать в тылу, поехал в военкомат с заявлением: «Прошу направить меня на фронт. Считаю себя вполне здоровым, чтобы бить фашистов».
В составе 247-й дивизии младший политрук Еременко защищал родной запорожский край, потом Донбасс.
…Тем ранним июльским утром 1942 года, вспоминает Василий Севостьянович Верзубчак, младший политрук ходил по обгорелому пшеничному полю, сокрушенно покачивал головой: тяжело было хлеборобу видеть гибнущие колосья.
Еременко поднял людей в атаку. В неудержимом порыве поднялись вслед за ним бойцы и в страшной рукопашной схватке смяли ряды гитлеровских головорезов. Только не узнает об этом младший политрук.
Похоронили его невдалеке от села Хорошее, на поле боя. На невысокий холмик положили каску, а сверху пучок обгорелых колосьев.
Сразу же после изгнания фашистов из Донбасса вышли женщины в поле. Лежало оно, исковерканное снарядами и бомбами, изрытое. Весной засеяли на нем пшеницу.
Шумели и ныне шумят золотые колосья в изголовье младшего политрука Еременко, воплотившего в своем подвиге воинский и человеческий подвиг всех политруков Советской Армии. С мыслью об этом и создавал памятник ворошиловградский скульптор Иван Михайлович Чумак. Он собрал много материалов, встречался с Максом Альпертом, с однополчанами Еременко. И чем больше он о нем узнавал, тем увереннее утверждался в замысле: его герой — натура огромной притягательной силы.
Почти десять лет работал над памятником И. М. Чумак, вкладывая в него все свое умение и душу.
Одиннадцатиметровой высоты скульптуру отлили из бронзы в Киеве, гранитные плиты для мемориала изготовили в карьерах Житомирской области, в насыпке холма Славы и создании мемориала принимала участие буквально вся Ворошиловградщина — и взрослые, и дети. И это была тоже дань великой и светлой памяти подвигу.
Комиссарово поле. Оно находится рядом с мемориалом. Сто гектаров земли. Плодородной, дарящей людям хлеб. Обрабатывают эту землю лучшие из лучших молодых механизаторов села Хорошего.
Много дорог и тропинок ведут от села к Комиссаровому полю. Одной из таких тропинок и я пришел в село. Красивое, современное село. Чистые зеленые улицы, всюду сады, в них буквально утопают двухэтажные и одноэтажные дома-коттеджи. Обновленная земля, высокое мирное небо. Эту высоту особенно ощущаешь на холме Славы.
Николай Терешко
ВЕХИ ВРЕМЕНИ
Зима. Легкий морозец. В лучах солнца серебрится снег. Степь бескрайняя и почти ровная, лишь кое-где небольшие холмы. Лошади бегут бойко по наезженной машинами дороге. Из-под копыт летят крошки умятого снега.