Работа для ведьмака
Шрифт:
— Ваш черед. — Она подождала, пока ведьмак опасливо обернется, и добавила: — Нужно, чтобы он очнулся и заговорил. Желательно сейчас, пока еще жив. Надеюсь, ваши зелья хоть на это способны.
— Очнулся сейчас? Такой стремительный эффект, увы, в мире только у самогона. Зелья уступают ему во всем. К сожалению, даже в крепости. — Бледный парень чуть скривил губы в улыбке и прошагал к раненому.
Нея и рада бы была ответить, но кулаком в многострадальный ведьмачий лоб было бы слишком. Потому она сцепила зубы и промолчала. Лишь с прищуром продолжила наблюдать
Он уже более уверенно подошел к мужчине, теперь прикрытому лишь какой-то тряпкой. Взял его висящую, точно плеть, руку и зашептал.
Нея понимала, что это колдовство, но ощутить ничего так и не смогла. Но слышала, как раненый задышал. Его неуверенные поверхностные вдохи сменились почти хрипом и переросли в какую-то одышку. Но после еще одного заговора все успокоилось. И грудная клетка раненого задвигалась, как на волнах, — вверх-вниз, вверх-вниз.
Ведьмак тем временем вынул из сумки какие-то склянки и бинты. Он пропитал повязки и спокойно начал заматывать больного. Худой парень сам приподнимал мужчину и осторожно укладывал, обматывая туловище. И помощи не просил.
Через каких-то десять минут уже не было видно ни одной раны на груди. Другие царапины сочились, но сейчас ведьмака это как будто не смущало. А Нея сильнее хмурилась и внимательнее следила за ловкими руками парня.
— Кто же на него напал? — не прерываясь, спросил Эзра.
— Жена говорит, звери, думает, что волки, — ответила Нея.
— Если в этих местах волки размером с переевшего медведя, тогда можно верить, — усмехнулся Эзра.
За работой парень как-то преобразился, его ничем не выдающееся вытянутое лицо неуловимо изменилось. Глаза горели, и даже мимика стала другой. Теперь он казался симпатичнее и взрослее.
Нея про себя отметила эти изменения и задумалась.
Хотя ее занимали в основном руки, которые крепко бинтовали и легко прикасались к открытым ранам.
— А мальчик говорил о людях, — напомнил ведьмак.
— Обознался, наверное, — ответила Нея.
— Ну как сказать. У него много ран от когтей, но есть и ушибы. На ногах, животе и спине.
Нея ближе подошла к распростертому на обычном столе мужчине, а ведьмак указал на огромные синяки на ногах.
— То есть могло быть такое, что его избили, а потом швырнули в лес?
— Обморожения нет, если бы он лежал в лесу, то отморозил бы как минимум пальцы при такой потере крови, — сказал парень, обматывая предплечье раненого и опять что-то шепча.
Харт снова следила за его руками и поражалась уверенности, с которой ведьмак действует. Но еще отмечала все новые синяки на теле раненого.
— Значит, его избили, а потом на него напали звери, скорее всего, недалеко от дома, раз он без обморожения? — задала себе вопрос Нея, но ответил ей Эзра:
— Либо его кто-то сюда привез. Только зачем? Даже судя по синякам, его били безжалостно и вряд ли хотели, чтобы он выжил.
— Все непонятнее и непонятнее. — Нея задумчиво оглядела бесчувственного охотника.
Крепкий с виду мужчина сейчас почти полностью
— Я бы предположил, что кто-то из соседей оборотень, — сказал ведьмак.
— Их не существует.
— Знаю, но других вариантов нет. Ноги были человеческие, в сапогах, а руки звериные, с когтями, — пояснил Эзра. — Какой-нибудь сосед разозлился, преобразился и избил.
Нея в упор посмотрела на ведьмака и поняла, что он говорит несерьезно.
Если пойдет слух об оборотнях, ее солдаты действительно испугаются. Уж слишком простой народ любит списывать что-то непонятное на вымышленных духов и животных.
— Фарун, когда вернемся, я хотела бы видеть ваш табель успеваемости, — сказала Нея, когда ведьмак шептал заговор над затягивающейся на глазах раной.
— Зачем? — удивился он и дернул рукой.
— Мне нужно знать, какие предметы вы изучали в Высшей школе, тогда я смогу определиться с вашими обязанностями. А когда вернется комендант, он уже четко объяснит, где и что вы должны делать. Но на первое время мне нужно знать обо всем, что вы умеете, — терпеливо ответила Нея.
— Ладно, — согласился он. — Но обычно хватает характеристики. Там должно быть написано о сильных сторонах выпускника. Я вам ее предоставлял.
— А вы сами ее читали?
Эзра поджал губы и сосредоточился на бинтах.
Не читал, поняла Нея и поэтому процитировала:
— «Неплохой зельевар». — Эзра удивленно вскинул голову и посмотрел на лейтенанта. — Так там написано.
— И все?.. Очень в духе этой ведьмы Тэрволин, — пробормотал он и сильно дернул бинт, заматывая ногу раненого.
Вроде бы неглубокая царапина чуть ниже перебинтованного колена вдруг разошлась и наполнилась кровью. Нея как раз собиралась предупредить, но ведьмак уже побледнел. Его зеленые глаза почти остекленели и…
— Ой… — едва слышно сказал Эзра и приложился лбом о край столешницы.
Тело ведьмака второй раз за вечер шлепнулось на пол. А Нея тяжело вздохнула.
Да, этот день у лейтенанта не задался, а уж вечер особенно. Потому большие и светлые надежды Нея оставила на утро.
Но и оно началось сикось-накось. С прижавшегося сзади Милкота. Ночью он подлез и без зазрения совести разместил свою лапищу на лейтенантской груди. По мнению Харт, никакого удовольствия такая поза никому не доставляла.
Тулуп полностью скрывал ее тело, а спать в верхней, далеко не мягкой одежде обнявшись могут только отчаянные романтики или идиоты. И сержанта Милкота Нея никогда не считала романтичным.
Как только она проснулась, скинула ручищу и ощутимо приложила сержанта локтем. Но он то ли сделал вид, что не проснулся, то ли действительно крепко дрых. С трудом скрывая раздражение, она встала и, пнув сержанта под коленку, вышла в другую комнату.