Рабы любви
Шрифт:
По ее интонации Ямина поняла, что черкешенка не преувеличивает. Затем, подобно женщинам во всем мире, она не могла не похвастаться.
— Посмотрите на мои драгоценности! — воскликнула Михри. — Мои браслеты, мои кольца, бриллиантовое ожерелье! Нет ничего такого, в чем бы он мог отказать мне!
— Я так рада, Михри! — ответила Ямина. — Но тебе не стоит рисковать его благосклонностью ради меня.
— Я никогда не забывала вашу доброту, — сказала Михри, — и доброту вашей матери, самой красивой женщины из всех, которых я видела!
С
— Даже у стен есть уши, — прошептала она. — Я не должна забывать, что нужно говорить «нашамать», «нашажизнь». Мое прошлое должно быть вашим прошлым, иначе они заподозрят неладное!
— Я буду очень осторожна! — пообещала Ямина.
Михри взглянула на нее, и ее глаза засияли.
— Пойдемте, — сказала она. — Мы должны одеть вас, как подобает сестре икбал,и вы должны выглядеть красиво.
Она умолкла, а затем добавила:
— Но не слишком красиво! Если вы понравитесь султану, тогда я вас возненавижу!
— Думаю, это крайне маловероятно, ведь у него есть ты.
В следующие дни ей предстояло узнать о царящей в гареме ревности.
Первое, что удивило Ямину, было, то, что люди, считающие гарем обителью необузданной распущенности, никогда не подозревали о царящей там строгости.
Там существовала своя иерархия с собственным протоколом и этикетом. Поскольку многие из здешних обитательниц никогда даже не видели султана, они были вынуждены придумывать себе разные способы времяпрепровождения.
С любопытством оглядывая гарем. Ямина поняла, насколько неестественна здесь жизнь.
Все женщины жили ради одной цели: чтобы их заметил султан. Если это им не удавалось, они были вынуждены утешать себя обильными трапезами, приготовлением восточных сладостей, игрой на музыкальных инструментах, вышиванием или странными, противоестественными любовными связями друг с другом.
Поскольку султан сосредоточил все свое внимание на Михри, Ямина не могла увидеть, что происходит, когда он наносил государственный визит в свой гарем.
Но Михри и другие девушки с готовностью поведали ей об этом.
Прежде всего каждая новенькая должна была пройти школу — Ямина про себя назвала ее «академией любви», — где обучали искусству обольщения.
Они должны были научиться приближаться к Посланнику Аллаха на Земле со смирением, медленно подползать к изножию царственной постели.
Это был их шанс, главный момент в их жизни, которого они ждали и о котором молились.
Но в глубине подсознания они наверняка всегда помнили о многочисленных неудачах и о султанах вроде Ибрагима, который требовал двадцать четыре девственницы каждые двадцать четыре часа.
А еще был султан Селим III, кроткий молодой принц, которого настолько приводил в ужас обычай удушать каждого родившегося в Серале младенца, не являющегося ребенком правящего
Но несмотря на все эти страхи, история Оттоманской империи была ярким подтверждением тому, что в гареме огромная власть принадлежала женщинам.
Жестокие, хитрые, безжалостные и амбициозные кадинпорабощали своих повелителей и правили не только Сералем, но и всей страной.
Изучив все, что им следовало знать, новенькие должны были предстать перед чем-то вроде экзаменационной комиссии, обычно возглавляемой матерью султана, известной как Султан Валидех.
Ничего не было пущено на самотек, и как практично заявила Михри:
— Это позволяет Повелителю Повелителей избежать многих разочарований!
Когда объявлялось, что девушка в совершенстве постигла самое древнее в мире искусство, она пополняла ряды гаремных красавиц, каковых насчитывалось по меньшей мере две или три сотни. Все они — чувственные, ревнивые и скучающие, все владеющие теорией, которую так редко могли применить на практике, ждущие своего единственного шанса.
Такой шанс мог выпасть, когда султан являлся к ним с визитом. Его прибытие объявляли евнухи, звоня в огромный золотой колокол.
Сразу же начинались лихорадочные поиски самых причудливых и живописных одежд. Девушки красили лица, подводили губы алым, а глаза — черным, чтобы выглядеть загадочно и привлекательно.
Главный казначей гарема и Султан Валидехвстречали султана у входа в гарем и сопровождали его вместе с главным евнухом на прием, который проводился в покоях либо матери султана, либо его правящей фаворитки.
— Это очень интересно! — объяснила Михри. — Первым идет евнух в роскошных одеждах и декламирует: «Узрите нашего правителя! Властителя истинно верующих, наместника Аллаха на Земле, Последователя Пророка, Повелителя Повелителей, избранного из избранных, нашего великого султана! Давайте вознесем хвалу ему, славному владыке Османского дома!»
— А что дальше? — спросила Ямина.
— Султан шествует через ряды женщин, — ответила Михри. — Все застыли в предписанных позах; голова закинута назад, руки скрещены на груди.
— А кто там присутствует? — поинтересовалась Ямина.
— Все! — сказала черкешенка. — Бывшие фаворитки, дочери, или султанас, кадин— жены, родившие султану детей, икбал,которых султан уже удостоил своим вниманием, и гуздех.
— А это кто такие? — осведомилась Ямина.
— Те, кого султан уже заметил, но еще не пригласил на свое ложе.
И она продолжала рассказывать, как на такой церемонии всем предлагают серебряные подносы с кофе и восточными сладостями, как женщины толпятся вокруг султана, изо всех сил пытаясь привлечь его внимание.