Рабыни дьявола (Ты, Марианна)
Шрифт:
На этот раз Марианна отпустила его. Задумавшись, она присоединилась к Агате, с детской радостью приветствовавшей ее возвращение. Бедная девушка, очевидно, решила, что корсар повесит ее хозяйку на первой попавшейся рее, чтобы наказать за вмешательство.
В нескольких словах Марианна поведала ей о происшедшем, затем замкнулась в молчании, продолжавшемся до самого вечера. Целый водоворот сбивчивых и туманных мыслей, в которых она не могла разобраться, закружился у нее в голове. Сколько вопросительных знаков в них находилось! Она отступилась только, когда мигрень сдавила ей виски. Побежденная болью и
Пушечные выстрелы вырвали ее из сна и бросили к иллюминатору, задыхающуюся, ожидающую увидеть атакующего врага. Но это оказались прощальные залпы фрегатов, эскортировавших «Волшебницу» до этого места. Кифера исчезла. Солнце садилось, и оба исполнивших свою миссию военных корабля разворачивались, чтобы вернуться на Корфу. Дальше они не могли идти без риска оскорбить султана, так плохо расположенного к Франции. Впрочем, английские крейсеры проявляли такое же благоразумие, чтобы окончательно не испортить довольно натянутые отношения между их правительством и Высокой Портой. В нормальных условиях «Волшебница моря» могла бы теперь без помех добраться до Константинополя… если бы ее владелец не решил прервать путешествие в Пирее, откуда он направится к берегам Африки.
Эта африканская история волновала Марианну еще больше, чем ее собственное положение. О’Флаерти проговорился, что Язон собирается, если только Марианна правильно поняла, отправиться в бухту Биафра, чтобы взять там груз невольников. Однако просто невозможно, чтобы это было правдой. Посещение Венеции имело для Язона только одну цель: найти ту, которую он надеялся назвать однажды своей женой, и забрать ее с собой в Чарльстон. И это должно было стать путешествием возлюбленных, почти свадебным путешествием. Невозможно себе представить, чтобы плавание на борту невольничьего корабля могло понравиться молодой женщине, и ни один мужчина, достойный этого имени, не позволил бы себе так поступить с любимой женщиной. Тогда… что же?
Она вдруг вспомнила о том, что сказал ей сам Язон в первый день их путешествия: Лейтон не поедет с ними до самой Америки, он высадит его где-то по пути. Может быть, только мрачного доктора ждали в Старом Калабаре… или Язон просто не посмел сказать ей всю правду? Его с Лейтоном связывала не дружба, во всяком случае, не только дружба. Дело в другом! И дай бог, чтобы это не было сообщничеством…
По мере того как день угасал и уступал место ночи, Марианна ждала О’Флаерти с растущим нетерпением. Неспособная удержаться на месте, она металась по каюте, непрерывно спрашивая у Агаты время. Но лейтенант не появлялся, и, когда молодая женщина хотела послать горничную за новостями, она обнаружила, что стала пленницей. Дверь каюты оказалась запертой снаружи! Началось новое ожидание, нервное, полное тревоги и все более мучительное по мере того, как проходили часы.
Лейтенант не явился. С напряженными до предела нервами Марианна готова была рвать и метать, чтобы разрядить гнев и страх, неизвестно почему охватывавшие ее, но, подобно диким животным, она ощущала приближение новой опасности.
Она пришла, когда уже близился рассвет, со щелканьем ключа в замке и внезапным появлением Джона Лейтона
Марианна прореагировала мгновенно. Схватив утренний капот и вскочив с койки, она закричала:
– Кто вам позволил войти ко мне и привести этих людей? Уходите немедленно!
Не обратив никакого внимания на ее слова, Лейтон сделал несколько шагов вперед, тогда как матросы остались у двери, просовывая головы внутрь, жадными глазами осматривая изящный уют этого женского гнездышка.
– Я удручен тем, что вынужден побеспокоить вас, – сказал доктор несмешливым тоном, – но я пришел просить уйти именно вас! Вы должны немедленно покинуть корабль. Шлюпка ждет вас…
– Покинуть корабль? Ночью? Вы сошли с ума! Покинуть… а куда прикажете плыть?
– Куда хотите! Мы в Средиземном море, а не в океане. Какая-нибудь земля окажется не очень далеко, и ночь скоро кончится. Собирайтесь!
Не шевельнувшись, Марианна скрестила руки на груди, запахнув при этом повыше батистовый пеньюар, и смерила доктора надменным взглядом.
– Позовите капитана! – сказала она. – Пока я не услышу это из его уст, я не тронусь с места.
– В самом деле?
– В самом деле. Вы не имеете права, доктор, отдавать приказы на этом корабле. Особенно приказы такого рода.
Улыбку Лейтона окрасила изрядная доля желчи.
– Я сожалею, – сказал он со смущающей учтивостью, – но это приказ именно капитана. Если вы не хотите, чтобы вас силой отвели в шлюпку, вам необходимо немедленно подчиниться. Так что, повторяю, собирайтесь. Другими словами, наденьте платье, плащ, все, что хотите, только быстро! Естественно, – добавил он, окинув взглядом каюту, – ни о ваших чемоданах, ни о… драгоценностях не может быть и речи! С ними вам нечего делать в море, и они только напрасно перегрузят лодку…
Наступила тишина, которую Марианна использовала, чтобы обдумать подлинный смысл этих невероятных слов. Ее собрались выбросить в море, предварительно обокрав, как одинокого путника в лесу? Что бы это все могло значить? Немыслимо, оскорбительно и непостижимо, чтобы Язон вдруг решил избавиться от нее глухой ночью, лишив ее всего имущества, и к тому же выбрал Лейтона исполнителем его воли! Это не похоже на него… ведь это не может быть на него похоже? Но, задав себе этот вопрос, молодая женщина ощутила сомнение. После всего… разве в памятную ночь ее свадьбы с Франсисом Кранмером Язон Бофор не покинул Селтон-Холл, унося с собой все состояние Марианны?
Видя, что Лейтон проявляет признаки нетерпения, она набросилась на него.
– Я думала, что этот корабль – честный корсар, – сказала она с величайшим презрением, – но оказалось, что он корабль пиратский! Вы всего лишь воришка, доктор Лейтон, и худшего рода, один из тех, кто не брезгует ничем и не задумываясь нападает с целой бандой на женщину!.. Раз это так, я не в состоянии что-нибудь сделать! Собирайся, Агата, если только этот господин соизволит сказать, что мы имеем право взять с собою.