Рабыня благородных кровей
Шрифт:
— Куда мы сможем скрыться? — попробовала сопротивляться Анастасия.
— Я знаю одно место, где вполне можно отсидеться, — шепнула Заира.
И привела её к двум огромным кучам хвороста и сухой травы, сложенным неподалеку от стоявших одна за другой юрт, в которых жили жены Тури-хана.
Заира нырнула в самую середину кучи сухой травы и потянула за собой Анастасию.
— Лучше быть грязной, чем мертвой.
Кипчаки устроили в кочевом городе настоящий погром. Они вытаскивали из юрт прячущихся женщин, сгоняли в толпу рабов-ремесленников.
Сопротивляться
По воле случая Анастасия и Заира оказались ближе всего к юрте Эталмас, старшей жены Тури-хана, и то, что довелось им услышать, послужило разгадкой происходящих событий.
— А ну-ка придави её сильнее, Мюрид! — советовал кому-то звонкий девичий голос. — Смотри, какой перстень подарила мне она, чтобы провести ночь со старым шакалом Тури. Мало того, что у меня появилась возможность увидеться с тобой, Эталмас ещё и на перстень расщедрилась! Затяни ремешок потуже!
Раздался женский вскрик, затем хрип.
— Это же Айсылу! — удивленно шепнула Заира. — Вот тебе и робкая птичка.
— Открой тайну, Эталмас! — говорила между тем Айсылу. — Где ты прячешь свои сокровища? А деньги? Судя по всему, у тебя их немало. Ты, Мюрид, в жизни своей столько не видел. У неё к этому перстню есть ещё серьги и ожерелье. Подумай, Эталмас, неужели твоя драгоценная жизнь не стоит каких-то побрякушек?.. Что ты бормочешь? Мюрид, она мне угрожает. Тури-хан вернется, не спорю, только ты его возвращения не увидишь…
Опять послышался хрип.
— Молчит, — виновато сказал мужской голос.
— Еще бы, всю жизнь собирала, жалко! — презрительно хмыкнула Айсылу. Как жаба! Глаза выпучила, только рот открывает… У неё где-то пояс был тяжелый, мне ясырка Гюльджи рассказывала. Мол, старшая жена хана никогда с ним не расстается.
— Я-то думал, чего она ворочается? — повеселел мужской голос. — А ей, видишь ли, неудобно на нем лежать. На голое тело надела, вот монеты в кожу и впиваются.
Эталмас успела-таки крикнуть, но ей зажали рот.
— Вот это да! — раздался торжествующий голос Айсылу. — Тут и нам хватит, и нашим детям. А теперь убей ее!
— Птичка моя, — нерешительно проговорил мужчина, — может, просто с собой возьмем? Будет тебе прислуживать.
— Еще чего! — возразила женщина. — Изо дня в день видеть её мерзкую рожу!
— Тогда продадим на базаре вместе с остальными.
— Ты не знаешь эту хитрую тварь! Она сбежит, а потом Тури все расскажет. Уж он-то найдет, как нас с тобой достать. Я сказала: убей!
Опять раздался резко оборвавшийся крик.
— Вот теперь я могу быть спокойна, — сказала Айсылу. — Как ты думаешь, меня в этом наряде узнают?
— Думаю, такого красивого юношу — поискать! Надвинь для верности шапку на глаза.
Хлопнул полог юрты, прошелестели шаги двух человек, и все смолкло.
— Мне жалко Эталмас, — тихо сказала Анастасия. —
— А мне — нет! — отрезала Заира. — Если бы ты знала… Хорошо, расскажу тебе. Думала промолчать, чтобы ты не переволновалась и раньше времени не родила… Она ведь что удумала? Я две ночи в юрте рабынь ночевала. Не спалось, вот я по лагерю и гуляла…
— Подслушивала? — уточнила Анастасия.
— Подслушивала, — согласилась Заира. — А как ещё можно узнать чужую тайну? В общем, она уговаривала Тури-хана забрать тебя у Аваджи. Мол, пусть он Аваджи куда-нибудь ушлет, так, чтобы тот не вернулся. А затеяла она это, чтобы Тури от пятой жены отвратить. Не нравилось ей, что старикан теперь её во всем слушает. Тебе Эталмас все ещё жалко?
Анастасия потрясенно молчала.
— Какие жестокие у них женщины, — наконец вымолвила она.
— Под стать своим мужьям! — сказала Заира.
Теперь они почти ничего не видели и не слышали, но выходить боялись и лишь по некоторым, доносящимся с другой стороны куреня звукам могли догадаться: кипчаки продолжают выгонять обитателей из их юрт. Некоторое время спустя в этих звуках им послышалась обеспокоенность.
— Нас ищут, — догадалась Заира.
— Мы-то им зачем? — пересохшим от волнения ртом спросила Анастасия.
— Не хочет птичка соловей свидетелей здесь оставлять. Кто знает, что мы видели? Тури-хан не должен её заподозрить, иначе кинется искать, тогда всем придется плохо — прежде всего родителям Айсылу, а она, похоже, любящая дочь.
— Разве мы бы ему сказали?
— Но она-то этого не знает. У них самих все продается и покупается, вот и о других так же судят. Как бы они нас здесь не нашли…
— Надо что-то делать. — Анастасия задрожала так, что казалось, зубы её стучат на весь курень. — А что, если нам спрятаться в юрте Эталмас?
— Что? — взвизгнула Заира. — Да пусть лучше нас здесь найдут, чем я спрячусь рядом с мертвой!
— Но я не хочу, чтобы нас нашли!
— А кто хочет? — пробурчала Заира.
И все же их нашли. Один из кипчаков. Молодой, почти мальчишка. Он заглянул в юрты ханских жен, которых увели самыми первыми. В юрте Эталмас он, наверное, увидел мертвое тело, потому что присвистнул и быстро направился прочь как раз в сторону убежища женщин.
Он их и увидел. Стоял и смотрел, радостно улыбаясь, потом поманил пальцем. Анастасия, внутри которой все протестовало, поднялась, вылезла из кучи травы и подошла к кипчаку. Тот уже открывал рот, чтобы закричать: нашел!
— Молчи! — строго сказала она и, сама не зная почему, провела ладонью перед его глазами. — Ты никого не видел. Это была змея. Огромная. Вот такая!
Анастасия пошире развела его руки, что молодой человек покорно позволил ей с собой проделать, глупо улыбаясь.
— А теперь иди, — она развернула его и подтолкнула вперед, как бездушную куклу.