Рабыня демонов в академии магии
Шрифт:
— Ну, найдут и ладно, — он издал мерзкий смешок. — Ты же рабыня. Уплачу штраф, если что.
Это ложь! Свои права по контракту Ани помнила хорошо.
— Я рабыня Лиара! Ты не имеешь на меня прав. Тебя будут судить.
Фуркас издал звук похожий на лошадиное ржание.
— Ну ты и дура. Кому дело до рабыни.
— Лиару! — упрямо повторила Ани.
Он придет. Придет и спасет ее. Обязательно.
Гримаса тупой злобы искривила его лицо. Демон подскочил ближе, схватил девушку за плечи и затряс.
—
Ани вскрикнула. От толчка она потеряла равновесие и повисла на руках, тщетно перебирая ногами. Боль в связках стала почти нестерпимой.
— Заткнись, — угрожающе повторил Фуркас, медленно успокаиваясь.
Он оставил пленницу в покое и отошел к бару, чтобы достать початую бутылку с пестрой этикеткой. Отхлебнул прямо из горла.
— Ненавижу этого хлюпика, — продолжал он с какой-то застарелой злобой. — Все всегда с ним носятся, как с тухлым яйцом. Даже моя мамаша. “Валиарчик то, Валиарчик это”, — передразнил он, кривляясь и сюсюкая. — Достало слушать, какой он весь замечательный. Идеальный сыночек, тьфу.
Плевок лег на стену, а сам Фуркас снова приложился к бутылке.
Ани слушала молча, не смея напомнить о себе. Пусть говорит, изливает душу как можно дольше.
Она достаточно насмотрелась на пьянчуг. Том, муж старшей сестры, тоже после нескольких стаканов любил жаловаться на жизнь, становился слезлив и сентиментален. Но стоило ему вспомнить какую-нибудь надуманную обиду, как пьяная доброта превращалась в тупую злобу, и в ход шли кулаки.
— И хоть бы заткнулись, когда он из дома ушел, — продолжал демон. — Но нет. Валиарчик начал свой бизнес, у Валиарчика успех, — он зарычал и снова отхлебнул, словно пытаясь потушить ярость.
Вытянутые над головой руки болели и затекали все сильнее. Девушка неловко переступила с ноги на ногу, пытаясь найти удобное положение. Налитый кровью взгляд демона остановился на ней, и Ани снова обмерла от ужаса.
Нет! Пожалуйста, пусть он больше не вспоминает о ней! Пусть пьет и жалуется, пока его не сморит сон. Тогда у нее появится шанс сбежать.
— Удачно я тебя встретил, — медленно протянул демон, возвращаясь в реальность. — Давно облизывался. Ходишь такая аппетитная, так бы и укусил.
Он оставил бутылку на столике и снова приблизился к девушке. Несмотря на витавший вокруг демона запах алкоголя в движениях Фуркаса не было и намека на пьяную неуклюжесть, а вожделение в пылающих желтым огнем глазах вселяло жуть.
На концах пальцев блеснули когти, похожие на пять тусклых ножей.
— Давно хотел тебя попробовать.
Бритвенно-острые лезвия рассекли ткань и скользнули вдоль кожи, оставляя царапины. Когти прошлись по телу, срезая одежду, и обрывки ткани сползли вниз, открывая взгляду тело девушки.
Ани закусила губу, гася рвущийся из горла крик. Никогда
Демон довольно ухмыльнулся и срезал белье. Теперь на Ани из одежды остались только подранные чулки.
— Вкусная… — он наклонился и слизнул капельку крови, выступившую из самой глубокой царапины под ключицей. Ладонь — пока еще человеческая, но с острыми демоническими когтями, легла на живот и слегка надавила. — Сегодня я попробую тебя везде.
Слезы потекли из глаз — без всхлипов, без рыданий, просто сами собой.
Лиар! Где же ты?!
ГЛАВА 39
Часы показывали почти полночь, когда Лиар добрался до дома. Он, крадучись чтобы не разбудить хозяйку, поднялся в мансарду. Чудом не споткнулся о мурчащего Флаффи — пушистый разбойник как всегда вышел его встречать и теперь терся о ноги, намекая, что голодающих котиков надо кормить.
— Извини, приятель. Не сегодня.
В мансарде не горел свет, и в первое мгновение Лиар почувствовал облегчение, что неприятный разговор откладывается. А сразу за облегчением пришла тревога.
Это не похоже на Ани. Она никогда не ложилась, не дождавшись его.
Постель оказалась пуста. Демон снова спустился на первый этаж, заглянул в кофейню. Там тоже было пусто и тихо. Только на столике у окна сиротливо ютилась недопитая чашка с кофе.
Но где Ани?
Нехорошее предчувствие, мелькнувшее еще в мансарде усилилось настолько, что Лиар поднялся на второй этаж и постучал в хозяйскую спальню.
— Должно быть, пошла в полицию. А ведь я говорила… — миссис Хупер зевнула и неодобрительно покачала головой. — Но ты тоже хорош, гуляка. Девочка весь вечер себе
И так всю жизнь бежала, отворачивалась и пряталась. Последние мгновения своей жизни она встретит с открытым лицом.
Что-то черное мелькнуло в окне за плечом Фуркаса. Стеклянная поверхность вдруг искривилась и вспенилась, как озерцо, в которое бросили камень. Осколки брызгами полетели по комнате, а вслед за ними ворвался грохот, звон. Истошно взвыла сирена.
И черный смерч, состоящий из чешуи, когтей и кожистых крыльев налетел на Фуркаса и отнес его в сторону от Ани.
— Лиар? — неверяще прошептала девушка.
Ответа не было. Ревела сирена. Черный вихрь теперь бушевал по комнате, распадаясь на два поменьше и снова сплетаясь в единое размазанное черное пятно, отмечая свой путь хаосом и разрушениями. Жалобно крякнул и рассыпался столик у кровати, удар хвоста снес коллекцию плетей со стены, когтистая лапа скользнула по деревянной панели, оставляя четыре кривые царапины…
Находиться в центре этого урагана связанной, без возможности пригнуться сбежать, забиться в дальнюю щелку, без даже такой эфемерной защиты, как одежда, было невыносимо страшно.