Рабыня для чудовища востока

Блэк Айза

— Да. Взять силой. Овладеть против моей воли, я же твоя вещь, — злюсь на него за смех, закипаю, — Но я лучше пойду драить конюшни, чем спать с тобой!

— Анжелика, — мое имя его голосом звучит так чарующе. Хочется услышать еще раз, и еще, — Если предел твоих желаний конюшни, нет проблем, — глаза вспыхивают как солнце на рассвете, что-то пробуждается в нем внутри. — А насиловать… моя маленькая дева, мне нет нужды, скоро ты сама наденешь мой подарок, обнажишься, встанешь на колени и будешь просить, чтобы я тебя взял.

— Ооо… вот этого

точно не дождешься, — я нервно рассмеялась. Поставила украшения на место. И отошла от них. — У меня нет ни малейшего желания становиться твоей игрушкой для сексуальных утех!

— А если такое желание появится? — хищно прищуривается, облизывая нижнюю губу.

— Это из разряда фантастики, — у меня отлегло от души. Вроде бы он действительно не собирается брать меня силой. И я чувствую в себе уверенность. Уж до подобного я никогда не опущусь.

— И все же если твое тело будет корчиться от похоти? Если желание затмит твой мир, и ты будешь думать лишь о том, как принять меня в себя? — от его слов я снова краснею. Что за непристойности!

— Я знаю себя. Такого не случится. Никогда не было, — добавляю тихо. — Но если вдруг я обезумею, то тогда я действительно добровольно признаю себя твой рабыней. Дальше падать мне уже будет некуда, — осмелев, подхожу к нему ближе. Заглядываю глаза, — И встречный вопрос, а что если я так и не встану на колени добровольно?

— Тогда я исполню любое твое желание, — его глаза горят еще ярче, сейчас они могут затмить блеск бриллиантов.

— Если я захочу уехать?

— Значит, уедешь.

— И если сама не попрошу… то… ммм… секса…между нами не будет? — я готова прыгать от радости. Неужели мне так повезло?

— Верно.

— Срок?

— Месяц… хотя, — широко улыбается, — Ты придешь с мольбой гораздо раньше.

— Ты слишком самоуверен, — улыбаюсь в ответ. Сейчас страх полностью меня отпустил. Неужели всего месяц и я смогу вырваться отсюда!

— Договорились? — протягивает руку к моему платью, перебирает ткань. Я даже не заметила, как подошла к нему настолько близко.

— Да!

Резко дергает меня на себя, и я лечу прямо в воду. Миг и я в кольце его рук. Горячее дыхание опаляет мои губы, вызывая судорожные покалывания и пробуждая неведомую жажду.

— Алифар, ведь ты говорил никакого секса…

— Верно, моя маленькая дева, а вот в остальном я волен делать с тобой все, что пожелаю, — лукаво подмигивает и впивается мне в губы. Его поцелуй крадет мою уверенность, мне уже не кажется, что все будет так легко и просто, как мне думалось всего минуту назад.

Глава 22

Если я думала, что до этого целовалась — я сильно ошибалась. Теперь тыканье Сержа мне в губы я могу назвать лишь жалкой пародией. Алифар, он не целует, он пожирает меня. Распахивает мои губы вторгается языком. Исследует, пробуждая внутри неконтролируемую лавину. Лед в душе трещит, раскалывается, по нему сочиться густая бурлящая

лава. Теряю ощущение реальности. Вода как парное молоко, его руки, блуждающие по моему телу и эти невозможные губы. Хочется исследовать, целовать в ответ и никогда не отпускать.

Он как самый сильный наркотик, попробовав раз, будешь думать постоянно, и хотеть новую дозу. Мое платье куда-то делось. Даже не заметила, как он обнажил меня. Опомнилась, когда стала бесстыдно прижиматься к телу волка. Отчаянно хочется почувствовать его мышцы, чтобы впечатал в себя. Ощутить жар, согреться и утонуть в волнах острого наслаждения. Неужели поцелуй может быть таким? Магия? Гипноз? Откуда эти невероятные ощущения во всем теле?

Я словно познаю другую себя, попадаю в сказочный мир, где правит чувственное наслаждение. Его губы, гладкие, упругие, они заменяют воздух, они дают силу и питают.

Прерывает поцелуй. Держит мое дрожащее тело в своих руках. Его глаза — там снова бескрайняя лазурь, я тону, хватаю ртом воздух, а вдыхаю его запах. Алифар во мне, уже без близости проник так глубоко, что, кажется, меня больше не существует без него. Его лазурь манит, хочется переступить за грань и узнать, как это принадлежать Владыке.

— З…з…зачем тебе это нужно… этот договор… ведь можно… без усилий… — запинаюсь. Не хочу вслух произносить. Только одна мысль, что он вот так будет целовать другую девушку, и мне уже хочется выть и биться в истерике.

— Это ужасно скучно, — отбрасывает руками мои волосы назад, проходится большими пальцами по скулам. Издаю стон, — Неинтересно, — облизывает мои губы. — Самое занимательное — это процесс охоты. А то, что само бежит в руки к хищнику теряет всякую ценность, обезличивается.

Жадно целует меня в шею. А, кажется, его язык уже путешествует внутри меня, зализывает раны. Каждая клеточка тела превращается в оголенный провод, и даже малейшее прикосновение высекает искры.

— То есть, когда жажда охотника удовлетворена, ты теряешь интерес? — обхватываю руками его голову. Мне необходимо чувствовать его. Прижимаю к себе еще сильнее.

Вода необычная, она густая, вязкая, ее касания к возбужденной коже усиливают ощущения. Даже лепестки, плавающие вокруг нас, словно специально играют мелодию страсти, доводя до грани безумия.

— Ты можешь это хоть сейчас проверить, — обхватывает меня за талию, впечатывает в себя. Ощущаю, большой и горячий орган у себя на животе. Мне бы испугаться. Отпрянуть в ужасе, а я запрокидываю голову и издаю хриплый стон.

Меня пронзает невероятно сильное желание дотронуться, исследовать, ласкать, чувствовать его возбуждение. Руки сами тянуться к разгоряченной плоти. Едва успеваю себя одернуть в последний момент. Я действительно превращаюсь в развратную самку, ослепленную желанием спаривания. Но как это может произойти со мной? Что мне подмешали? Как меня так чудовищно околдовали? Не верю, что я могу этого хотеть сама по доброй воле, при трезвом уме.