Рабыня для чудовища востока
Шрифт:
— Что… что ты сказал… она… она… — глаза Саваба закатываются. Он дышит надсадно. Губы дрожат.
— Она жива, — Алифар отпускает его горло. Садится рядом на песок. — Натали молила меня спасти ее от тебя. От любимого, который ее безжалостно предал.
— Живааа?! — Саваб подскакивает, у него откуда-то появляются силы. Его трясет как в лихорадке. Он похож на безумца. Хватает Алифара за плечи. — И ты… ты ничего мне не сказал… А сейчас… хочешь чтобы я поверил в твою бессовестную ложь!
Владыка отбрасывает от себя брата. Смотрит с примесью усталости, боли, злобы.
— Угомонись.
— Она жива. Подтверждаю, — кричит Басир из своей западни.
— Заткни пасть предатель! Иначе я перегрызу тебе глотку. Ты недостоин даже марать ее имя своим поганым языком!
— Все произошедшее только на твоей совести, Саваб, — Басир смотрит на него с презрением. — И жив ты только по милости Алифара.
— Где она? Что с ней? Моя Натали… — смотрит с надеждой и диким отчаянием на брата.
— Там куда твои лапы никогда не дотянутся.
Обстановка снова накаляется. Оборотни рычат, глядя друг на друга. Еще немного и я уже точно не смогу их разнять.
— Так. Стоп. Давайте разберемся во всем! — усаживаюсь между ними, беру своего волка за руку, переплетаю наши пальцы. — Алифар я слышала историю Саваба. Теперь расскажи, свою версию. И Саваб, — оборачиваюсь, — Усмири свой гнев. Иначе… умрешь… так ничего и не узнав.
— Натали… свет мой… неужели… не верю, — бормочет себе под нос. Явно плохо воспринимая действительность.
— Он уже успел тебе поведать, что я предатель? — Алифар грустно усмехается.
— По его версии, честно говоря, так и выходит, — он сразу напрягается, глаза вспыхивают. — Только я не верю в это, — провожу рукой по его щеке. Итак хорошо становится, даже тут, сейчас, когда обстановка накалена куда сильнее, чем жжет солнце пустыни.
— Ты считаешь, себя истинным Владыкой, потому как метки появились у тебя первого, — Алифар прижимает меня крепче. Словно боится, что сейчас исчезну.
— Так и есть!
— Они появились у меня раньше. Басир свидетель. Но ты так радовался, так мечтал о троне, что я посчитал наилучшим вариантом скрыть их. Я даже специально уехал из страны, чтобы маги не учуяли пробуждающуюся силу. Хотел вернуться, когда ты взойдешь на трон. Но пришлось нарушить свои планы и приехать раньше…
— Не отбеливай себя, тебе не отмыться от грязи! У двух не может быть меток одновременно! — голос Саваба уже не настолько уверенный как раньше.
— Откуда нам знать, что может быть, что нет? Пути солнца до конца неизведанны. Хотя объяснения у меня по-прежнему нет. Не смог его дать и Бурхан. Но это истина.
— Как и истина то, что Басир рассказал о готовящемся нападении. Он был вхож во дворец. Он был их псом, которого ты потом пригрел на груди. Больше было некому! Да, тебя не было в стране. Но уверен, тебя поставили в известность, и ты мог давать указания и на расстоянии. А в нужный момент ты вернулся и пошел напролом к власти.
— Басир действительно мне рассказал все. Я тотчас помчался тебе на выручку.
— Я был вхож во дворец, глупая ты псина, — Басир рычит, и явно едва себя сдерживает. Если бы не клетка, точно бы бросился на Саваба, — Чтобы
— Они хотели, чтобы я убил Натали своими руками! Я спасал ее! А ты рассказал им о моих планах!
— Я не рассказывал. Увы, мне неведомо, кто поставил Владыку в известность. Но тебя ведь взяли после всех зверств, что ты сотворил! Тебе не снятся убиенные волки? А волчата, которых ты сжег? Так ты хотел продемонстрировать силу? И после всего, мы еще предатели? — Басир сжимает руки в кулаки, скалится, сверкая клыками. Глаза наливаются кровью.
— Что? Какие еще волчата? — Саваб качает головой, сидит в растерянности. — Что ты несешь?
— Брат, ты сжег пять деревень в окрестностях столицы, вместе с домом, где обитали волчата. Мы своими глазами видели последствия. Твои же волки подтвердили, что приказ отдавал ты. А уже потом ты пошел штурмовать дворец. Или ты сейчас будешь изображать беспамятство? — Алифар морщится от боли. Кадры увиденного до сих пор стоят у него перед глазами.
— Я не жег никаких деревень, — Саваб говорит тихо, потрясенно. Взгляд меняется. Место жгучей ненависти занимает непонимание.
— И даже после всего увиденного я просил за твою жизнь. Я знал, что тебя пытают. Но тут я ничего не мог сделать. Ты заслужил эти пытки. Сколько волков из-за тебя сгорели заживо. В то время Владыка отдал солнцу душу, и я взошел на престол, ибо хотел спасти тебя, хотел помочь пострадавшим. Не видел иного выхода. Установить свою Власть мне помог Бурхан. Он подавил любые возмущения. Доверие ко мне было подорвано из-за родства с тобой. Волки начали сомневаться в выборе солнца. Раз будущий Владыка способен на подобную жестокость по отношению к своему народу. Когда я принял власть, то отпустил тебя. Не смог лишить жизни. Даже зная, что ты сотворил со своей Натали.
— Я спрятал ее в пещере. Оберегал ее! Я бы скорее жизнь отдал, но только не навредил ей! А они… они… измывались над ней… на моих глазах! — Саваб кусает губы, так что кровь стекает по подбородку.
— Ты отдал ее им, чтобы прекратить свои мучения. Ты позволил это все с ней вытворять. Отдал кольцо и рассказал, где она прячется. Я нашел Натали едва живую, истерзанную, в подвалах замка. Она умирала, и все твердила, что ты ее предал, волки пришли за ней от тебя. Они знали все.
— Кольца было мало. Вход открывало еще магическое слово. С моей и с ее стороны…
— И они сказали это слово. Измываясь над ней, они поведали, как ты отдал ее, как ненужную вещь, как выторговывал посредством ее тела блага для себя. И больше всего ее ранило твое предательство, она могла стерпеть любую боль, но не твой поступок, Саваб… Я спрятал ее как можно дальше. Сказал, что никогда не сообщу тебе места ее пребывания.
— Нет… нет… я бы никогда ничего не выдал… нет… — повторяет как в бреду.
— Я казнил их всех, кто измывался над ней, — Алифар сильнее сжимает мою руку. — Только это ничего не поменяло… содеянное тобой невозможно исправить…