Рабыня для оборотней, или Байкерши не сдаются

Романова Ирина

– Это еще ни о чем не говорит…

– Говорит… Женщин уже разобрали по комнатам, из которых слышны только стоны и стук мебели о стены! Пока мы тут разговариваем, их грубо и жестоко насилуют! Не думаю, что после такого выживет хоть одна… А ведь мы еще даже не добрались до их земель! – В голосе Лейлы звучал страх, жалость и печаль. – Это самое худшее, что могло с нами случиться. – Она отвела взгляд. – Твои хозяева сказали, что как только сможешь сидеть, все тронутся в путь домой.

– Хозяева?

– Да, тебе вдвойне не повезло,

тебя купили два брата и забрали себе! После первой ночи с ними тебе не выжить… – Лейла почти рыдала, поглаживая меня по голове.

Где-то хлопнула дверь, и Лейла буквально сползла куда-то вниз, исчезая из поля моего зрения. Скуля от страха, забилась в угол, опустила голову на колени и закрыла ее руками.

– Очнулась? – ко мне под балдахин заглянул мужчина, кажется, один из тех, кто купил меня.

Разглядеть его по-прежнему мешал широкий капюшон, надвинутый голову по самые глаза и застегнутый спереди на странную брошь в виде полумесяца. Лишь широкие рукава, что задрались по локти, позволяли рассмотреть мощные мужские руки, сплошь увитые мускулами и венами.

– Да пошел ты… живодер! – дернулась я, пытаясь встать и перевернуться на спину, чтобы дать отпор и сопротивляться изо всех сил.

– Ух ты ж… Живая! – хмыкнул он. – Можно ехать! – Он быстро завернул меня в то, на чем я лежала. Поднял на руки и куда-то понес. Уже у двери остановился, и, не оборачиваясь, произнес: – Ты, кажется, Лейла, будешь служить и ухаживать за нашей собственностью, пока мы в дороге. Собирай свои шмотки и иди за мной. Откажешься, отдам на потеху своим солдатам.

Лейла пискнула, послышался поспешный топот ее ног.

– Слушаюсь, господин…

– Куда потащил? – Попыталась я высвободиться, задергавшись в коконе из покрывал.

– Домой! И для рабыни ты слишком бойкая…

– А я и не просилась в рабство! – зашипела я рассерженной змеей.

– Понятно, тогда лучше молчи. Пока я не вспомнил, что я твой хозяин!

Я внезапно передумала дергаться: все равно причиняю себе боль. Затихла, посматривая по сторонам. Отряд собирался на дворе, укладывая на лошадей тюки, сверху сажая детей, которых купили вместе со мной. Их привязывали к луке седла, видимо, чтобы не сбежали. Туда же усадили и часть женщин, выглядящих подавленно и испуганно. В том числе и Лейлу.

Четырех женщин, закутанных в ткани, как и меня, вынесли из постоялого двора воины. Каждого воина возле лошадей ждал второй воин. Первый, прежде чем запрыгнуть в седло, передавал свою ношу второму. Потом, когда первый воин уже сидел в седле, второй воин бережно укладывал женщину к нему на колени. Всех четырех женщин, крепко прижимая к груди, удерживали в седле воины, не позволяя ни отстраниться, ни шевельнуться.

Меня весьма бережно усадили к кому-то на колени. Не сильно прижимая спиной к груди, усадили боком. Уже через мгновение я оказалась в горячих объятиях другого воина, который к тому же почти с головой укрыл меня собственным плащом.

Отряд

тут же тронулся в дорогу. Через полчаса мы пересекли город полностью и выехали через большие крепостные ворота.

Только тогда всадники, крепко удерживая женщин, пустили коней в галоп, стремясь, видимо, побыстрее покинуть черту города и скрыться в лесу, из которого, кажется, я и приехала.

Я не выдержала тряски, видимо, даже застонала, постепенно отключаясь от острой боли.

– Потерпи… Как только мы сделаем тебя своей, у тебя ни одного шрама не останется! – раздался низкий мужской голос над моей головой. – Выпей, тебе станет легче! – мне в руки сунули флягу, и я, жадно приникнув к ней, несмотря на горечь трав, настоянных на вине, глотала терпкий настой. Не могла остановиться, до того сильно хотела пить. Мой организм требовал и еды… Понятия не имею, когда ела в последний раз…

Но ее мягко отобрали, не дав напиться от души.

– Не торопись, тебе нельзя много настойки! – Мужчина нежно прижал мою голову к своей груди, поглаживая по волосам. – Скоро боль пройдет!

Боль правда постепенно сошла на нет. И я даже смогла задремать, привалившись к груди воина.

С каким-то наслаждением жадно вдыхая его запах. Боже, никогда в жизни так сильно не сходила с ума по мужскому аромату. Хотела пропитаться им с головы до ног и не понимала этого странного абсурдного желания.

Попыталась отстраниться, даже высунула голову из-под плаща и, несмотря на ворчливое недовольство воина, вдохнула полной грудью свежий воздух, сразу прочищая сознание.

К ночи, когда на небе начали загораться звезды, отряд сделал привал. Меня так же бережно передали с рук на руки другому воину.

Тот как-то быстро, опустил меня на какой-то тюк с вещами прямо в одеялах, возле костра, который споро развели другие воины. Еще через полчаса на костре кипела ароматная мясная похлебка.

Мне в руки сунули миску, ложку и даже дали кусок хлеба с большим ломтем копченого мяса и сыра. В миску налили похлебку.

Я с жадностью накинулась на еду, чуть ли не давясь ею. Мясо это хорошо, мне нужны силы, чтобы снова попытаться сбежать. Не собираюсь становиться покорной рабыней у парочки властелинов, возомнивших себя пупом земли.

Волки накормили всех рабов, даже вполне живых женщин, тех самых, которых, видимо, насиловали всю ночь. Правда, их почему-то держали отдельно от всех…

Что за странности тут творятся?

Выясним!

Едва я поела, как появилась Лейла и, задрав на мне рубашку, быстро отмотала куски ткани, снова пропитавшиеся кровью. Один из воинов принес миску с горячей водой. Лейла, смочив кусочек ткани, осторожно промыла мои раны. Затем, смазав спину мазью, достала из сумки чистую полоску ткани и снова обмотала меня ею.

– Давай попробуем сбежать… ночь все же! – зашептала она мне, продолжая обматывать импровизированным бинтом.

Глупая дурочка!