Рабыня для повелителя огненной бури

Хрустальная Анна

– За проведённые здесь утомительные три дня, я успел по запаху определить, как минимум, троих незамужних дев и пять малолетних отроков, проживающих в вашем доме, староста Унглар, практически с самого первого дня их рождения. По двору они сейчас не бегают и сидят неподвижными мышками в запертых светлицах домуса на протяжении всего того времени, в течение которого вы принимали нас у себя. И как бы вы не старались скрыть их присутствие, натирая их гусиным или свиным жиром, это мало чем вам помогло. Глупо и по-детски бессмысленно.

Эйдан в это время стоял у окон просторной светлицы, где обычно хозяин

дома с остальными старейшинами Приграничья принимал их во время долгих и утомительных переговоров по сбору дани для Огненных Земель. И, практически не встревая в разговор сборщика Алиона и старосты Унглара, рассматривал проходящих по прилегающей улочке столичных горожан.

Он и в этот раз долгое время молчал, поскольку совершенно не собирался вмешиваться во все эти дурацкие обсуждения. О том, как мало в Теарине народилось за последние двенадцать солнечных коловоротов детей, сезонных урожаев и домашнего скота. Но в какой-то момент почему-то не выдержал и выдал тайну хозяина дома, как на духу и без какого-либо угрызения совести. Тут же почувствовав вперившийся в его спину взгляд ошарашенного старосты. И не его одного. Алион тоже едва не подпрыгнул на резном кресле, на котором всё это время восседал перед остальными участниками встречи и вёл себя, подобно истинному владыке Огненных Земель со всеми прилегающими к ним территориями.

– И вы всё это время молчали? Знали и молчали? – данное обращение от имперского сборщика податей было направлено отнюдь не одному лишь Эйдану. Ведь услышать по запаху, сколько и какого возраста проживало в доме человек, мог любой имперский Пёс.

– В мои обязанности такие вещи не входят, Алион. – Эйдан даже не обернулся, показывая всем своим видом, что он не какой-то там дрессированный пёсик на чьих-то побегушках. Он мог свернуть короткую шею послу за считанные сиги, а тот бы не успел даже этого понять или испугаться перед неизбежной смертью. – Для этих целей тебе выделили более достойных данной работы ищеек. Но разве я виноват, что у них с нюхом происходят подобные казусы и сбои, особенно, когда кто-то пытается перебить чужой запах более сильной вонью.

– И скольких они успели подобным образом не унюхать и не определить? – голос Алиона от возмущения даже повысился до неприятного повизгивания. Хотя, всё, что он мог при этом сделать – лишь густо краснеть от злости и немощно сжимать пухлые пальцы в будто раздутые воздухом кулачки.

Эйдан снова не стал оборачиваться, лениво передёрнув плечами.

– Без понятия. Я же сказал. В мои обязанности подобные вещи не входят.

– Тогда почему ты заговорил об этом только сейчас и здесь?

– Просто хотел напомнить старосте о том, что имперская подать распространяется далеко не на одних простых жителей Теарина. Платить обязаны все. В том числе и высшая знать Древних Фьордов. А в некоторых случаях, большая часть обязательств перед Огненными Землями должна ложиться на её плечи, а не чьи-то чужие, и уж тем более не на более слабые.

Вожаку Песчаных Псов даже не было нужды смотреть, что при этом начал делать Алион, как и видеть последовавшую реакцию от старосты Вилмота.

– Но они же… всего лишь дети! А мои девочки… Им ещё рано познавать мужчин! У меня были на их счёт совсем другие планы!

– И чем таким

особенным они отличаются от других детей, Унглар? – всё же Эйдан не мог просто промолчать и не ответить на столь нелепое оправдание теаринского старосты. – А своих дочерей, я так понимаю, вы мечтали продать подороже более достойным претендентам на их руку? Понимаю. Отдавать их бесплатно и навсегда, без какой-либо для себя выгоды, весьма накладная и ничем невосполнимая для вас сделка. Не переживайте. У вас впереди ещё целых двенадцать солнечных коловоротов, чтобы пополнить свои семейные потери практически с нуля.

– Умоляю! Сжальтесь! Заберите всё, что у меня есть в доме и хлеву, но не трогайте моих детей! Неужели мы не можем договориться на другую плату?..

Поэтому он и не оборачивался, поскольку не желал быть свидетелем столь унизительной картины. Наблюдать за тем, как почти уже седой и далеко не молодой хозяин дома, теряя голос от страха и переизбытка чувств, готов уже пасть на колени перед скривившимся от презрения сборщиком подати. За тем, как Алион отдаёт короткий приказ одним движением головы и взгляда присутствующему в светлице имперскому гвардейцу. А тот, молча, срывается с места и направляется на выход, чтобы выполнить возложенное на него поручение в самые ближайшие минуты.

– Если бы вы изначально так пеклись о судьбе своих отпрысков, уважаемый староста, то не стали бы тянуть столько времени, в надежде обмануть нас до самого отъезда имперского обоза из Вилмота. И я не знаю, чем вы способны переплатить за своих детей. Тем более сейчас, после того, как ваш обман был раскрыт!..

В какой-то момент смысл звучавших за спиной Эйдана слов перестал достигать нужной цели в критическом сознании Жнеца. Поскольку всё его внимание было перетянуто за кратчайшее время замеченной им на улице женской фигуры. Возможно даже юной девушки в грубоватом льняном платье бежево-серого цвета, удаляющейся в сторону центральной площади по перпендикулярному от дома переулку. А ещё точнее, её длинной и тяжёлой косой цвета золотого мёда – редчайшего даже среди жительниц Теарина оттенка.

Не удивительно, что он тут же, без раздумий, резко отвернулся от оконницы и на приличной скорости направился в выходу из гостевой светлицы. Хотя его поначалу и пробрало интуитивным порывом выскочить на улицу прямо из окна, ещё и со второго этажа дома и нагнать замеченную им девицу всего за несколько прыжков. Странно, что он сумел как-то сдержаться от данного соблазна, воспользовавшись дверьми и потратив немало времени на коридоры, переходы и лестницы особняка, прежде чем оказался на улице и побежал в нужном ему направлении.

Глава восьмая

К его счастью, девица за это время так никуда и не свернула, как и не исчезла без следа в неизвестном ему направлении. Он снова увидел её золотоволосую макушку в конце переулка, даже перекрытую рядами приличного количества прохожих, через которые Эйдану пришлось буквально пробираться, едва не распихивая своими внушительными ручищами каждого мешающегося под ногами зеваку. Он бы нагнал её куда быстрее и без каких-либо проблем, если бы не эти треклятые горожане. Им почему-то приспичило вдруг всем вывалить на улицы городка именно сегодня и именно в это время дня.