Рабыня Гора

Норман Джон

— Назад! — закричала она.

Он вошел, глянул ей в лицо. Держась у него за спиной, проскользнула в комнату и я.

— Ты до сих пор не выполнила моего приказания — не умастила себя маслами и благовониями. Не желаешь слушаться?

— Прочь!

— Придется наказать.

— Прочь! — визжала она. — Прочь!

В мгновение ока он оказался рядом с ней. Она обрушила на него кинжал, и тут же он схватил ее за запястье, вывернул руку за спину и резко вздернул повыше. Привстав на цыпочки, она завопила от

боли. Левой рукой держа ее за левое запястье, правой он поймал правое, вывернул за спину. Позвякивая, покатился по плитам пола бесполезный отныне кинжал. Мужчина отбросил его ногой в сторону. Мгновение держал ее неподвижно. Голова ее откинулась назад, глаза зажмурены, крепко стиснуты зубы. Потом от мощного удара ноги ее подкосились, и вот уже, опустив голову, у самого края ванны она стоит на коленях у его ног, руки скручены за спиной, он держит ее за запястье двумя пальцами.

— Придется наказать, — повторил он.

— Прошу тебя! — зарыдала она.

Отпустив руки, он схватил ее за волосы, швырнул ничком на пол — голова над самой водой.

— Я куплю свою свободу! — надрывалась она. — Позволь мне заплатить!

Он ткнул ее головой в воду, пониже, под благоухающую пену, подержал и вытащил.

— Не хочу быть рабыней! — Элайза задыхалась, отплевывалась, с головы ее текла вода.

Он снова окунул ее. Подержав подольше, вытянул из воды. Снова она задыхалась, снова отплевывалась и кашляла. С волос ручьем текла вода. Глаза блестели от воды и пены.

— Нет! — бессвязно бормотала она. — Не буду рабыней!

Он опять опустил ее голову в воду. Не утопил бы!

Но вот вытянул за волосы.

— Повинуюсь, хозяин! — выдохнула она.

Уложив ее на живот у края ванны, через голову он надел на нее кожаную петлю. Проворные сильные руки быстро затянули петлю, зафиксировали — так не выскользнет. Теперь можно затянуть сильнее, как удавку. Ослабить — нельзя.

Точно не веря в происходящее, Элайза Невинс повернулась на бок. Потрогала охватившую горло петлю. Она на привязи. Подняла глаза на воина.

— Хозяин?

— Скоро, — бросил он.

— Кто посадил меня на привязь?

— Боек из Порт-Кара, — ответил он.

— Нет! — закричала она. Ясно — услышала имя врага.

— Да, — отчеканил Боек из Порт-Кара.

Ее била дрожь. Да, быть его рабыней — не сахар. Я ей не завидую. Имя Боска из Порт-Кара повергает женщин Гора в ужас.

Дернув за привязь, он поставил ее на колени.

— Где ключ от ошейника? — Он кивнул в мою сторону.

— В желтом ящике, в туалетном столике, — поспешно ответила она. — Под шелком.

— Принеси, — приказал мне Боек из Порт-Кара.

Я бросилась к ящику, нашла ключ. Повиновалась мгновенно, не мешкая. Он говорил, как говорит хозяин. Горианин.

По его знаку я сунула ключ в руку Элайзы и встала на колени спиной к ней.

—

Сними ошейник, — велел он Элайзе. Неловкими движениями она отомкнула замок, стянула с меня ошейник, положила его вместе с ключом на пол.

— Скажи: «Ты мне больше не принадлежишь», — приказал воин.

— Ты мне больше не принадлежишь, — послушно повторила Элайза. Вскочив на ноги, стиснув кулаки, я повернулась к ней. Она испуганно сжалась. Вот и она на привязи, на коленях! — злорадствовала я.

— На колени! — прозвучал приказ.

— Да, хозяин. — Я встала на колени рядом с Элайзой Невинс. Я — рабыня.

Стоя перед Элайзой, он смотрел на нее сверху вниз. У нее подрагивали губы.

— Ты — агент Курий, — провозгласил он. — И красотка невольница. Тоже немалая ценность.

— Меня отвезут в Порт-Кар на допрос?

— Да.

— Я ничего не скрою. Все расскажу, что знаю, — под пытки ей явно не хотелось.

— Разумеется, — кивнул он. Глянул в высокое узкое окно. На фоне ярко-синего неба, сверкая, вздымались башни Ара.

— До полудня далеко, — напомнила она. — При дневном свете меня непросто будет вывезти из города.

Это верно. Воины на тарнах патрулируют город с воздуха.

— Ты, конечно, — продолжала она, — дождешься темноты.

— Действительно, пленница, — согласился он и добавил: — Не бойся. Мы придумаем, как скоротать время.

— Как меня повезут из города?

— Голую, связанную, перекинув через седло тарна.

— Не слишком достойный способ перевозить свободную женщину.

— К вечеру, — пообещал он, — ты будешь вполне подходящим грузом для такого транспорта.

Ее передернуло.

— Иди к туалетному столику, встань на колени.

Она повиновалась. Присев рядом, длинным свободным концом привязи он стянул ей лодыжки. Теперь веревка вилась от ее горла к ногам. Руки он оставил свободными.

— Доставай косметику, благовония, — повелел он. — Ты должна быть ослепительно красивой.

Она понуро потянулась к ящичкам и щеткам.

— Пойди в парадные покои. — Он повернулся ко мне. — В моих вещах найдешь клеймо. Разведи жаровню, раскали его. Там же серьги и седельная игла. Принеси.

— Да, хозяин.

Солнце уже близилось к закату, когда я внесла в спальню жаровню, толстой тряпкой держа ее за ручки. Раньше я не могла этого сделать — в комнате стало бы слишком жарко.

— Какая ты красивая, Элайза! — Я изумленно замерла. Подтянув к подбородку плотно сомкнутые колени, она сидела на мехах в изножье кровати. Петли на шее уже не было, ноги по-прежнему связаны, руки стянуты за спиной. От левой щиколотки к кольцу на ножке кровати тянулась цепь длиной футов пять. Сколько ночей проспала я, прикованная цепью на этом самом месте! Здесь же, у собственного ложа, будут клеймить и ее. Так решил Боек.