Рабыня страсти

Смолл Бертрис

Освободив пальцы от пожатия мертвой руки, Риган Мак-Дуфф спустилась вниз, в зал, чтобы сообщить Мак-Фергюсу, что мать ее опочила. Он кивнул, и ей показалось, что в голубых глазах его блеснули слезы.

— Я позову старую Бриди, чтобы она омыла и убрала тело как подобает, милорд, — сказала Риган. — Пусть Груочь с молодым мужем спят спокойно…

— Да, — согласно кивнул он. И более не вымолвил ни слова.

На следующий день они предали земле тело Сорчи Мак-Дуфф возле могилы ее мужа, на склоне холма у озера. День был серый и дождливый. Когда завернутое

в саван тело опускали в могилу, трубы играли гимн клана Мак-Дуфф. После смерти Торкиля сердцем клана стала Сорча. И вот это сердце перестало биться… Наследница Бен Мак-Дун замужем за Фергюсоном, а через месяц сестра ее поедет через всю Шотландию в монастырь, и более никто ее не увидит. Погребальный плач Мак-Дуффов был горьким, продолжительным и непритворным…

Джеми Мак-Дуфф разыскал Риган:

— Ну и как, понравилась Иэну Фергюсону его невеста? — с лукавинкой спросил он.

— Она была чистой и непорочной, — спокойно ответствовала Риган, — и если кто-то усомнится в этом, то получит кинжал в самое сердце, кузен. — Голос ее звучал предупреждающе.

— Выходи за меня… — сказал он, изумив девушку несказанно.

— Что? Может быть, ты спутал меня с Груочь, юнец? Нет, ты просто хочешь оскорбить меня… Не разыгрывай дурня, Джеми, — дружески посоветовала ему она.

— Ты дочь Торкиля Мак-Дуффа, — объяснил он. — Ты знаешь, что многие хотят возрождения попранной чести клана Мак-Дуфф и падения Фергюсонов…

— На свете множество дурней, Джеми Мак-Дуфф, — отвечала Риган. — Я никогда не знала отца: он погиб в междоусобной брани еще до моего рождения. Все эти годы мы жили в мире. Фергюсоны значительно превысили нас числом, потому и победили. Для чего ты вновь затеваешь смуту? Чтобы наши юноши вновь гибли во славу клана Бен Мак-Дун? Нет, я не возьму на душу такого греха…

— Твоя мать никогда бы не сложила оружия…

— Наша мать мертва, — грубо оборвала его девушка. — И если тебя существующее положение вещей не устраивает, Джеми Мак-Дуфф, — убирайся! Покинь клан Бен Мак-Дун! Я не позволю тебе разрушить счастье сестры!

— — Счастье? Уж не с Иэном ли Фергюсоном? — недоверчиво и насмешливо спросил он.

— Только нынче утром она по секрету призналась мне, что Иэн — восхитительный любовник, — сказала Риган. И неумолимо прибавила:

— Лучший, какого она когда-либо знала…

В ярости юноша покинул ее. Больше она никогда его не видела. К своей радости, она несколькими днями позже узнала, что Джеми Мак-Дуфф завербовался в солдаты и уехал в какую-то неведомую Византию. Груочь же была просто счастлива отделаться от своего бывшего возлюбленного. Страстность молодого мужа пришлась ей весьма по вкусу, и она была вполне довольна…

Риган все еще оставалась в замке Бен Мак-Дун, но, к своему изумлению, обнаружила, что без матери она здесь и вовсе чужая. А Груочь вскоре стала мучиться ревностью при малейшем знаке внимания, оказываемом ее супругом родной сестре. Теперь она беззастенчиво торопила ее со сборами и отъездом. И радостно вздохнула, узнав, что месячные у Риган пришли вовремя…

— Ну теперь-то

ты едешь? — спросила она чересчур прямо. , — Да, — отвечала Риган. — Но ведь ты дашь мне время, чтобы оправиться, сестра? Ты же знаешь, как тяжело мне будет в дороге, да еще теперь…

— Ну конечно, — с неохотой вымолвила Груочь. — К тому же это путешествие будет не из легких. Я не хочу, чтобы у тебя были лишние проблемы…

— Когда я уеду, мы больше никогда не увидимся, — сказала Риган. — Но я всегда буду любить тебя, Груочь.

— И я… — сказала Груочь. Голос ее смягчился. — Правда, я вовсе не хочу, чтобы ты уезжала, но старик тверд в своем решении. Он говорит, что ты своим присутствием здесь лишь искушаешь клансменов Мак-Дун, моя Риган…

— И он прав, — отвечала сестра. — Джеми Мак-Дуфф так просто напрямик предложил мне пойти за него и восторжествовать над Фергюсонами, но я прогнала нахала.

Причем передала ему, будто ты сказала, что Иэн как любовник даст ему сто очков вперед.

— Да, это так, — хихикнула Груочь. — Ты права была, когда назвала его жеребцом, моя Риган. Я сейчас уже почти жалею, что беременна — ведь скоро живот мой станет настолько велик, что я не смогу ублажать его. Тогда он снова пойдет по деревенским бабам…

— Ты уже сказала ему, Груочь?

— Нет, но скоро обрадую. — Груочь улыбнулась. — Он надуется от гордости как петух, да и старик растает от счастья, — заключила она.

«…Она довольна», — подумала Риган. — Возмездие, задуманное нашей матерью, совершается, но, похоже, Груочь нет до этого уже ровным счетом никакого дела. Она просто счастлива, что стала женою Иэна Фергюсона, правда, не пойму с чего… Нет, конечно, он смазливый парень, но неотесанный и грубый. С каждым годом он все более будет походить на отца. Хотелось бы поглядеть, каковы будут их детки, но этого я никогда не увижу. Скоро, очень скоро я покину Бен Мак-Дун. Когда-то я думала, что мне будет больно, но теперь… Груочь нашла свое место под солнцем, а вот я нет.«

Погожим весенним утром Риган Мак-Дуфф покидала то, что всю жизнь считала родным домом. Путешествие должно было занять не менее двух недель — им предстояло пересечь Аллоа и попасть в область, именуемую Стратклайд, в юго-западной оконечности страны. Девушку сопровождали воины обоих кланов. Старый Мак-Фергюс показал ей небольшой, но увесистый ларец, который затем вручил капитану стражи.

— Твое наследство, кроха, — сказал он. — Эндрю собственноручно вручит его матери Уне. — Затем, почувствовав, что девушка в смятении, прибавил:

— Обитель Святой Майры находится на самом побережье. Я знаю, милая, ты ведь никогда не видела моря. Оно может быть прекрасным, и пугающим, яростным и бурным. А в ясный день ты сможешь увидеть даже скалы Эйре, земли кельтов, по ту сторону пролива. Аббатисой в обители моя родственница Уна, по крайней мере, была ею, когда ты родилась. Она добрая женщина, насколько мне известно… Ну а если ее там уже нет — все равно: твое имя давно занесено в тамошнюю книгу, тебя ждут, тебя примут. Отныне там твой дом.