Рабыня звёздного императора
Шрифт:
– Фарчиос, если я спрошу "почему?", ты ответишь?
– даже не надеялась, если честно.
– Императору доложили, что во время трёх звезд, когда было возможно заполнение твоего носителя, к тебе заходил не только правитель...
Мамочки... А кто же ещё?.. Они что, подумали, что я?..
И кто? Я совсем не пом...
Ах да, конечно! Тартон!..
Ну, теперь понятно. Семена упали на благодатную почву. Император и так ревновал меня к краснолицему, а тут такое...
– И не имея никаких
– от обиды хотелось рвать и метать. И ещё плакать...
– В таком случае нельзя допустить ошибки. Если носитель заполнен не императором, тебе грозит смертная казнь. И даже новые правила тебе не помогут...
Слёзы всё-таки потекли по щекам. Горечь разлилась по венам, находя выход в этих солёных дорожках, которые я почти не замечала.
– То есть меня изолируют, чтобы не маячила здесь и не напоминала о себе?
Фарчиос ничего не ответил.
Ну что ж, раз так...
– Я могу попрощаться с Леей и врачами?
– задала вопрос, который тревожит в первую очередь.
Потому что если во мне настолько сомневаются, то больше мне здесь делать нечего. Кроме этих девушек, меня ничего не держит ни на Евгесторе, ни где-то в другом мире.
Нет, ещё есть сестра Катерина, но она ведь пока недосягаема...
– Ты можешь попрощаться с Леей, но из дворца тебе не разрешается выходить до отлёта...
Даже так? За что?..
Как же больно...
К Лее я зашла с сопровождением Фарчиоса.
– Если я попрошу отправить Лею со мной, возможно ли такое?
Фарчиос помолчал, глядя на девушку, которая лежала на ложе к нам спиной.
– Нет.
– Зачем она вам здесь? Тебе же она не нужна! Кто о ней будет заботиться?
– За Леей присмотрят, - снова холодный бесстрастный ответ.
Я присела на ложе возле моей бывшей служанки. Называть женщин рабынями, как это делали местные, я не могла. Да и Лея для меня была не рабыней и даже не служанкой, а скорее подругой.
– Лея, милая, - я обратилась к ней, не очень надеясь, что буду услышана. Но уйти, не попытавшись попрощаться, я тоже не могла.
Девушка никак не отреагировала на мои слова.
– Меня отправляют на другую планету. Это какое-то недоразумение, но я не знаю, вернусь ли.
Я помолчала, чувствуя, как внутри всё немеет от боли. Ведь я и вправду ни в чём не уверена. Снова меня ожидают неизвестность и одиночество...
– А ты поправляйся! Ты очень нужна своим малышам!
Я не замечала, что слёзы так и текли по моему лицу.
– Я надеюсь, мы с тобой ещё встретимся...
С этими словами я поднялась и направилась к себе. Вернее, уже почти не к себе...
– Тебя будет сопровождать Мита, - проинформировал меня
– Она же поможет собрать самое необходимое.
Да и то правда, зачем мне много вещей.
Я ведь и сама - вещь. Хотят - покупают, хотят - заполняют носитель, хотят - вышвыривают как бракованную игрушку...
Было так больно, что сердце практически выпадало из груди. Наверное, если бы было возможно - оно действительно бы развалилось на части. Все предыдущие обиды и горести сейчас показались просто смешными.
Меня выгоняют... Меня вышвыривают вон... Отправляют подальше, стараясь избежать позора...
Очень хотелось спросить, почему же император лично не пришел и не сказал о своём решении. Побрезговал? Посчитал меня грязной и недостойной?
Те несколько дней наших тёплых отношений, что предшествовали разрыву, казались теперь просто нелепицей. Какой-то злой шуткой. Когда сначала приручили, показали, как может быть хорошо, а потом растоптали, унизили, уничтожили.
Да, именно уничтожили...
Потому что с сегодняшнего дня меня прежней просто не стало. Осталась оболочка с кровоточащими ранами, причиняющими непереносимую боль.
Но это была уже не я...
***
Почему-то я не узнавала сама себя.
Все дальнейшие события я наблюдала словно со стороны, пытаясь обуздать обиду и злость, которые рвались наружу. Вот за что он так со мной? Почему выгоняет? Неужели это так необходимо? Вот что за дурацкие порядки! А может император сам придумал такой порядок? Ну, чтоб с глаз долой - из сердца вон?!
Когда вернулись от Леи, в моей комнате уже царствовала Мита, которая складывала одежду и прочие вещи в подобие чемоданов, только с отдельными отсеками. Я бы даже наверное заинтересовалась строением этих приспособлений, потому что перегородки между отсеками можно было вынимать, сдвигать, сдавливая вещи. Но сейчас меня совершенно не беспокоило строение каких-то непонятных штуковин.
Сейчас мне хотелось схватить эти вещи и выкинуть их все! Нет, сначала разорвать на куски и только потом выкинуть.
Я села на кресло в углу и отвернулась. Попыталась успокоиться, но ничего не получалось. Мне никогда не приходилось испытывать такие эмоции, чтобы прямо через край фонтанировала злость. Она даже затмила боль в сердце, которая до этого разливалась там, поглощая всё живое.
Сжала кулаки, сцепила зубы. Нужно было успокоиться, но это никак не получалось сделать. Горечь предательства, обида, отчаяние слились в какой-то безумный клубок эмоций, из-за чего хотелось рвать и метать.
Если бы здесь был император, я бы, наверное, разодрала ему лицо в попытке дотянуться и выцарапать эти невозможные глаза. Или вцепилась бы в волосы...