Рацухизация
Шрифт:
Я уверен, что любой нормальный попаданец может, просто посидев часок с напильником, без проблем и напряжений сбалансировать 32 железных пластинки до такой степени, чтобы они не улетали на шести сотнях оборотов в минуту. Я так не могу. Балансировка турбины оказалась долгой и трудоёмкой процедурой.
Я не могу построить высокооборотную «поющую» турбину Лаваля. Потому что не могу сделать, сбалансировать тонкую ось достаточной прочности. И не могу построить низкоскоростную по типу турбин Парсонса. Потому что не готов делать многоступенчатую, со вторым венцом лопаток на статоре. Хотя очень хочется: встречная ориентация лопаток
Но у меня, вот «здесь и сейчас» нет и кучи будущих заморочек: КПД, эффективность, единичная мощность, время жизни… Мне нужно чтобы оно просто работало.
Наконец, турбинка проработала с полчаса, и мы подцепили к ней маховик.
Однажды, когда в 20 веке моду вошли жёсткие диски типа «винчестер», китайцы построили устройство с диаметром рабочего диска в метр двадцать. А чтоб не провисал — раскрутили его вертикально. Делаем по-китайски. Маховик, при кажущейся примитивности идеи, здесь, в «Святой Руси» явление малознакомое. Да и вообще в мире — всего лет двести. Но это — сплошные, монолитные маховики. Мне уже надоели постоянные попытки убийства со стороны моих механических устройств. Супермаховик, который из ленты мотается и который не взрывается шрапнелью во все стороны — мне сделать не из чего, а вот набрать «блинов», по типу штанги — можно.
Как я ни кривился, а пришлось ставить промежуточную передачу. Никакой зубчатки! Только ремни и фрикционы! Хруста подшипников я уже наслушался, добавлять хруст неизвестных здесь шестерёнок… не хочу. И мы с 600 оборотов турбины вышли на 30 маховика. Подцепили к нему кривошип, на другой его конец — тягу от дурынды. Виноват — от парового молота. Собственно говоря, весь агрегат и есть паровой молот. Весь — для таскания здоровенной железной чушки. Паровоз-гиревик. Чтобы вот эту двухпудовую тупую железную дуру поднимать на двухметровую высоту. Падать она будет сама.
Уточню: нормальный паровой молот состоит из железного штока, на нижнем конце которого находится утолщение, называемое бабой, на верхнем же — поршень, который движется в паровом цилиндре, укрепленном на прочной станине.
Так это — «как у людей»! А у меня — ни штока, ни поршня, ни цилиндра. Одна баба на привязи. Что, впрочем, для меня естественно.
Станину, типа гильотинных ворот, в которых «баба» падает, построили снаружи у стенки кузницы, за которой стоял один из действующих горнов. Потом стенку сняли и переставили. Получился такой… кузнечно-прессовый цех. А иначе нельзя: заготовки должны быть разогреты до тёмно-красного каления, градусов 300 и выше.
При повсеместно применяемой здесь холодной ковке («наклёпывании») удары по заготовке затрагивают только внешние слои металла, от чего внутри изделия образуются сильные натяжения, которые иногда вызывают внутренние надрывы и трещины. Горячая же ковка требует быстроты — заготовка остывает. Ещё жёстче при сварке — «окно» допустимых температур сужается. На полуметровую косу полоса лезвия наваривают за 6–8 раз. По сути — времени остывания хватает только на 2–3 удара молотом.
Но у меня же есть баба! Хорошая баба полностью меняет… техпроцесс. И кузнечный — тоже. Могу, например, поставить полуметровый боёк — сварка в один удар!
Нормальное соотношение веса молота к весу обрабатываемого
А у меня 80 фунтов, в 15–20 раз больше! Что серп, что коса — выковывается в один удар, уплотнение — на всю глубину!
Ещё про скорость надо похвастать.
В сутках 86400 секунд. Мой молот может бить за сутки 43200 раз. Не устаёт, не курит, не спит, не кушает… Отлить, попить, спинку почесать… Понятно, что человеков у станка надо менять, что есть моменты простоя. Но… Сколько ударов делает молотобоец за сутки? Тысячу? Две-три-четыре? У меня — в десять-двадцать раз больше.
Есть и другие достоинства. Из-за более чёткого, чем при работе ручным молотом, определения места удара, я могу навесить на нижнюю часть бабы бойки разного вида. Не просто кувалду или чекан, а более сложной конфигурации и размера. И от собственно поковки перейти к штамповке.
Крас-с-сота!
И куда мне это?
Идиотский вопрос: куда девать прогресс? Побежали, отковали… Что именно? Серпы для всей вотчины я могу отковать за один день — десять раз.
Нет, понятно — подготовка производства, заготовки, обучение, изготовление штампов, зачистка, отделка и уборка… Как работать плохо — я сам могу рассказать. А хорошо — когда вот эта уникальная для здешнего мира установка работает с полной загрузкой. «Загрузкой» — чем?
Единственная вещь, которая как-то по количеству подходит — колечки для кольчуги. В смысле — для панциря. 15–20 тысяч штук на изделие.
При оптимальной использовании, мой паровичок отшлёпает колечек на две кольчуги за день. Причём такой панцирь будет в разы прочнее обычного. Нет, не в 20 раз, конечно. Но в 5–7 — возможно. А это означает, что тот удар «идеального мечника», который показывал Яков — такую кольчугу не пробьёт. Понятно, что это ничего не значит, что эм-ве-квадрат-пополам никуда не денется. Пойдёт через кольчугу, через поддоспешник — в мясо и кости бедняги. Но… разницу между острым ножом и тупым поленом понимаете? Всё острое режуще-рубяще-колющее в округе — становится тупыми поленьями.
Все «вятшие» — само собой, захотят иметь на себе такую защиту. И — чтобы враги их такой защиты не имели. Слушок дойдёт до Благочестника, до светлого нашего князя Смоленского…
— Прокуй. Как бы тебе это помягче… Железяку разобрать, смазать, упаковать. Своих предупреди: кто болтанёт… даже до Христодула не доведу.
— Как это?! С чего это?! Ты чего, сдурел?! Мы столько сил, столько времени… Оно ж меня чуть не убило! Два раза! Квасура вон обварился. Столько труда, столько мук…! И — разобрать?! Через мой труп!
— Э-эх, Прокуёшечка… Будет и твой труп. У светлых князей в порубе. Потому что ты — парнишечка резкий да языкастый. Из-под палки работать не будешь. Какой-нибудь мастер брадатый или, там, ярыжка княжеский — тебе не указ. Со мной ты можешь поспорить, покричать, по-кочевряжиться. Шуток пошутить, песен попеть. А на княжьем дворе… только свои шутки понимают. Там… и меня, и тебя — быстренько уморят. А железо паровичком ковать будет… да хоть вон он, Квасура твой.
Квасура, спокойный молчаливый семейный черниговский мужичок, сам неплохой кузнец, оказавшийся при Прокуе в роли подмастерья, няньки, пестуна, менеджера… обиженно вскинулся на меня. Но я упредил: