Ради острых ощущений. Гремучая смесь
Шрифт:
Очень интересно. Чей это почерк? И что вообще все это означает?
Я положила листочек в сумку и пошла к выходу. Я стала спускаться по лестнице на тот случай, если Воронов вдруг сейчас вернется, чтобы не столкнуться с ним у лифта.
Только я прошла несколько ступенек, как услышала шум открывающихся дверей лифта на этаже, где жил Воронов. Я решила взглянуть, кто выйдет из лифта. Каково же было мое удивление, когда я увидела выходящую Валерию, подругу Вадима Маслова. Я прижалась к стене и затаила
Она была чем-то обеспокоена. Нервно нажимала на кнопку звонка, потом поморщилась, вытащила из сумочки блокнот, выдернула из него листочек, щелкнула шариковой ручкой и начала что-то быстро писать. Потом просунула листочек в щелочку между дверью и косяком и опять скрылась в лифте.
Я подбежала к окошку и посмотрела в него. Валерия вышла из дома и села за руль в черный джип, стоявший у подъезда. Я не очень хорошо разбираюсь в марках автомобилей, но что это был именно джип, голову даю на отсечение. Машина рванулась с места.
Я подошла к двери и выдернула листок. На нем ровным мелким почерком было написано:
«Миша, она была сегодня у Вадима. Ты что, не сделал то, что нужно? Она становится опасной!»
Вот так номер! Очевидно, речь идет обо мне. Значит, Валерочка работает на два фронта? Или они все заодно?
Нужно ехать домой, подкрепиться вином и хорошенько подумать. Я поймала машину, не думая о расходах, и поехала домой. Дома я все рассказала Павлу.
— Послушай, Оля, — встревоженно сказал он, — хватит тебе этим заниматься. Все. Это становится опасным для тебя. Я не хочу, чтобы ты пострадала, как Полина.
— Что ты говоришь, Паша? — удивленно спросила я. — Я столько ездила, столько всего узнала, а ты теперь говоришь, чтобы бросила все на полпути?
— Это опасно, говорю тебе! Нужно просто позвонить Овсянникову и все рассказать. Дальше уже не твоя забота. Если ты не позвонишь, я позвоню сам. Мне не нужно, чтобы вы с Полей рисковали из-за меня!
— Подожди, Паша, — пролепетала я. — Позвонить я успею. Давай лучше подумаем, что значит эта запись? — Я достала листок из колоды вороновских карт. — И что значит эта записка Валерии?
— Записка Валерии означает очень простую вещь: она знала, что ты интересуешься этим делом, и рассказала Воронову. Тот решил вывести тебя из игры хотя бы на время или просто запугать, чтобы ты в него не лезла, — не знаю точно. Но он спутал тебя с Полиной и ударил ее.
— А откуда Валерия знала, у кого я была?
— Я думаю, что она наставляет рога Вадиму с этим Вороновым. От Вадима узнает информацию и передает Воронову. Только так можно это все объяснить. Ты сегодня была у Вадима?
Я кивнула.
— А она?
— Нет. Во всяком случае, я ее у него не видела.
— Значит, потом приехала к нему, и он ей рассказал о твоем визите. А она удивилась, как же ты с проломленной
— То-то я думаю, чего это Воронов так удивленно на меня смотрел и по голове гладил!
— Ну, конечно, он обалдел, когда увидел тебя целой и невредимой.
— Значит, это он ударил Полину, — протянула я. — Вот негодяй! А Маслова? Неужели он убил?
— Похоже, что да, Оля. Похоже, что да. Нужно звонить Овсянникову, вы с Полей больше в это дело не суйтесь. Все, хватит!
Моя мечта самой поймать преступника и привезти его к Жоре, похоже, не сбудется. А мне так этого хотелось! Ну почему Павел не дает мне такой возможности?
Но Павел уже протягивал мне телефонную трубку. Я вздохнула и стала набирать Жорин номер.
ГЛАВА 9 ПОЛИНА
Я проснулась вся какая-то разбитая и долго не могла понять, где я нахожусь. Взглянув на настенные часы, я оторопела: стрелки показывали половину первого дня. Вот это я поспала!
Тело мое ныло, ужасно болела голова. Я попыталась слезть с постели, но почувствовала сильную боль в ноге и, охнув, повалилась обратно. Оглядевшись, я сообразила, что лежу в Жориной квартире. Слава богу, что не на его кровати.
Тут я вспомнила все, что произошло со мной вчера. Удар по голове в лифте, Кравцова, ошеломленного Жору, перепуганную и разъяренную Ольгу, переезд к Жоре… Последнее было самым неприятным воспоминанием.
Правда, Жора вел себя почти как джентльмен: давал мне лекарство, уложил на диван. Не приставал ко мне. Потом он, наверное, накачал меня снотворным, чтобы я уснула, иначе с чего бы я проспала полдня?
Рядом с диваном на тумбочке стоял телефон, установленный заботливой Жориной рукой. Тут же лежал пульт от телевизора. Черт, что же делать? Жора скорее всего поехал на работу. А я даже встать не могу.
Я заметила записку рядом с телефоном. «Милая Поленька, я на работе. Если тебе что-нибудь понадобится, сразу же позвони. Твой Жорик». Господи, «твой Жорик»! Жора что-то уж слишком размечтался!
Я позвонила к нему на работу и заявила, что хочу есть.
— Подожди, солнышко, сейчас у меня будет перерыв, и я приеду.
— Еще я хочу домой, — добавила я. — Ты меня обманул! Сказал, что будешь обо мне заботиться, а сам уехал!
Вообще-то я была рада, что Жора уехал, но есть-то хочется!
— Я сейчас приеду, Полинушка, — повторил Жора. — Что бы ты хотела на обед?
— Ананасы в шампанском! — буркнула я недовольно и шваркнула трубку на место.
Жора приехал через двадцать пять минут. Я чуть не расхохоталась: в руках он держал большой ананас.
Жора перенес меня в кухню на руках, разогрел обед, и мы поели.