Ради смеха, или Кадидат индустриальных наук
Шрифт:
— Ну, сколько весу?
— Пуд, — согласился новичок.
Когда фелюга причалила к берегу, браконьер предупредил своего юного помощника:
— Завтра пойдем на черный рынок.
— На какой черный рынок?
— Увидишь.
Пожалуй, удивительней рынка, чем в Гурьеве, едва ли сыщешь. Толпятся тут вроде бы без дела двадцать, от силы — тридцать человек, лузгают семечки и каким-то чутьем угадывают торговых партнеров. Рыбак с юнгой подошли к одному представительному мужчине. Рыбак тихо спросил.
— Икорки
— Не отказался бы, — сказал мужчина, — Сколько?
— Пуда три.
— По пятерке?
— Ладно, уговорил.
Условившись о встрече, разошлись. Юнга удивился:
— Но ведь на рыбе мы бы больше заработали. Мы ее вчера центнеров пять за борт выбросили.
— С рыбой хлопотно. Помню я тут полтонны икры загнал. Хороший купец попался.
— Пятьсот килограммов икры? — не поверил юнга.
И я, читатель, не поверил бы лихому браконьеру до приезда в Гурьев. Сейчас, конечно, там такого разбоя нет, а вот в ту пору — поверил. С работниками рыбоохраны мы плывем по Каспию. На пути — фелюга. Инспектор сказал:
— Куантаев рыбачит. Хитрюга — на редкость. Ну дай мы не лыком шиты.
Мы пошли на сближение.
— Добрый день, приятель!
— Браконьеров не встречал? — спросил инспектор.
— Не встречал. Перевелись, думаю, браконьеры. Поговорили о том, о сем. Потом инспектор поинтересовался.
— Что в этой бочке, аксакал? Вода?
– Врать не буду. Икорки тут немного. Детишкам на хлебушек намазать.
– Разрешите взглянуть?
Взглянули. Ахнули. Взвесили. Снова ахнули. Подсчитали, что икры этой хватит на сто лет, и детишкам и внукам Куантаева, правнукам еще останется.
728 килограммов икры изъяли мы тогда у гражданина Куантаева! А рыбы на борту не нашли. Сколько тони опустил ее потрошитель в море?!
Когда я рассказал эту историю одному из руководящих работников инспекции, он нахмурился.
— Ай-яй-яй, — сказал он. — Плохо работаете. Никакой проницательности.
Я ничего не понимал.
— У этого Куантаева, — продолжал руководящий собеседник, — в прошлый раз пятнадцать центнеров изъяли. И сейчас, если бы как следует поискали, не меньше нашли.
— А к суду его тогда не привлекали?
— Еще как привлекали. Три раза привлекали!
— Ну и что?
— Все бы хорошо, да суд не нашел в его действиях состава преступления.
Не мешкая я ринулся к зданию суда. По дороге дал в редакцию телеграмму: мол, задерживаюсь недели на две. Буду изучать уголовные дела на злостных браконьеров.
И вот я в суде. Получил разрешение. Сейчас мне принесут первую партию уголовных дел. Заходит секретарь.
Я спрашиваю:
— А дела, простите, не принесли?
— Принесла. — И положила передо мной три ученических тетрадки.
— Странно. Мне инспектор сказал, что за прошлый год задержано 1137 браконьеров.
— Точно. Но мы рассмотрели
Судья: Гражданин Чурин, вы обвиняетесь в злостном браконьерстве. На вас составлено 17 актов. Согласны вы с предъявленными обвинениями?
Чурин: Нет, не согласен. Меня задержали всего четырнадцать раз. В этой тетрадке все записано.
Суд прерывает заседание и удаляется на совещание. Судья оглашает решение: отправить дело на доследование.
Еще одна стенограмма. Перед судом Михаил Котлов.
160
Судья: На протяжении многих лет вы, нигде не работая, занимались браконьерством.
Котлов: Занимался.
Судья: И дальше будете заниматься?
Котлов: Как сказать… Я ведь больше ничего не умею делать.
Суд штрафует Котлова на 200 рублей.
Котлов, говорят, даже расстроился… Перед уходом он объявил:
— Ну стоило ли из-за грошей в суд таскать, волокиту разводить? Хорошо, что я добрый. Приезжайте, граждане судьи, на уху!
Неожиданно для себя судья заинтересовался:
— Тройную?!
— Сообразим и тройную.
Говорят, что приглашение было принято. На следующий день судья посетил усадьбу Михаила Котлова на побережье Каспия. К его огорчению, хозяина дома не оказалось: браконьер отбыл на промысел.
Ну, а с третьей тетрадкой я познакомил читателей раньше. Речь идет о Куантаеве. В первый раз дело на него поступило два года назад. Но и по сей день работники следственных органов гадают: есть состав преступления в деяниях Куантаева или же его нет?..
Я знаю, читатель, ты, конечно, не ринешься в Гурьев, дабы поживиться дешевой икоркой. Да в общем-то и кончается масленица у браконьеров. Труднее икру и добывать стало, да и сбывать центнерами — проблема. Приумолкли малость каспийские пираты.
И все равно есть еще в Гурьеве черный рынок с черной икрой. Браконьеры по-прежнему продолжают свой промысел. И по-прежнему беспокойно шумят волны седого Каспия.
Близнецы
В арбитраже на лестнице встретились два юриста. Один представлял интересы фирмы, другой — дирекцию строящихся предприятий. Как и надлежит достойным соперникам, они представились друг другу.
— Примак, — поклонился представитель фабрики.
— Примак, — отозвался юрист дирекции.
Оба удивились. Смотрят — и лицом схожи. Пробуют дальше:
— Ладислав Янович?
— Ладислав Янович.
Оба заразительно смеются. Юрист фабрики хлопает себя по коленям.
— Ну и шутник ты, приятель! Может, ты еще скажешь, что тебя выгнали из прокуратуры?
— Точно. Как непригодного работника.
Лица у юристов вытягиваются. Потом один из них, который, видно, посмекалистей, воскликнул: