Ради тебя

Чемберлен Диана

И все же, даже сажая вертолет в аэропорту, эта картинка с бревенчатой хижиной не выходила у нее из головы.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Со своего места на диванчике Зои услышала странный звук. Сначала она подумала, что это гром вдалеке, надвигающаяся буря; она прекратила есть кашу с орехами и изюмом и прислушалась. Софи сидела на другом конце диванчика, миска с кашей стояла у нее на коленях, ее опухшая нога была поднята на деревянный ящик; она тоже слышала этот звук. Софи резко

подняла голову и повернулась лицом к окну. Лишь Марти, которая стояла, прислонившись к косяку двери между двумя комнатами хижины, казалось, не слышала этого звука. Она была поглощена едой порезанных персиков из банки; до этого она отказалась есть предложенную Зои кашу, так как у них было только сухое молоко.

Это был не гром, а какой-то самолет. Зои слышала до этого, как несколько самолетов пролетали над ее головой за все время, пока она жила в хижине, но это был другой звук. Этот самолет был совсем недалеко и приближался. Она опять посмотрела на Марти, которая теперь замерла с ложкой персиков на пути ко рту, ее глаза были широко открыты и полны страха.

– Это вертолет!

Софи бросила миску с кашей на пол, вскочила и поскакала на одной ноге к входной двери хижины.

Марти моментально подпрыгнула к ней, уронив при этом банку с персиками и разлив сироп на щербатый деревянный пол.

– Ты не можешь туда выйти! – схватила она Софи за руку.

– Ай! – взвизгнула Софи.

– Это ее обожженная рука, – сказала Зои, и Марти отпустила левую руку Софи, но тут же схватила ее за правую.

Софи пыталась вырваться:

– Моя мама знает, как управлять вертолетом. Может быть, это она!

Шум вертолета был достаточно громким теперь, и у Зои побежали мурашки по спине. Сквозь окно без стекол она могла видеть, как листья деревьев неистово колышутся под пролетающим вертолетом. Оставили ли они что-нибудь на поляне, что может их выдать, задала она себе вопрос. Марти была права, что касается костра, и слава Богу, она убрала синий толь с крыши.

– Ты не можешь туда выйти, – повторила Марти Софи крепко держа ее руку. – Ты что, не понимаешь?

Софи сильно ударила ее по голени здоровой ногой.

– Черт!

Марти отстранилась от девочки, но только на мгновение, поскольку Софи опять направилась к двери.

Зои встала, она была готова сама остановить Софи, но Марти схватила девочку за плечи и развернула ее лицом к себе.

– Ах; ты маленькая сучка, – прошипела она. – Ты моей жизнью играешься!

Софи, казалось, не слышала ее. Она посмотрела на окно.

– Он улетает! – сказала она, пытаясь высвободиться. – Пустите меня. Мама!…

Она освободилась от хватки Марти и выбежала за дверь до того, как они успели ее остановить, но она опоздала. Шум вертолета становился едва различимым вдалеке, и вскоре Зои слышала лишь крики Софи, которая звала свою маму, но даже они были слабыми, стихающими и душераздирающими. Она знала, что малышка в слезах. Зои встала и подошла

к двери.

– Мама, не иди к ней, – сказала Марти. – Из-за нее мы обе могли отправиться в тюрьму до конца наших дней.

Зои повернулась к своей дочери:

– Ты очень жесткая женщина, Марти. Я никогда не осознавала этого.

– Мне пришлось ею быть, – сказала Марти. – Я выросла без защиты родителей.

Зои вздрогнула от ее слов, но прежде чем она смогла ответить, Софи, прыгая, вернулась в хижину, повязка на ее ноге была в красных пятнах.

– Твоя ступня опять кровоточит, дорогая, – сказала Зои. – Присядь и позволь мне заняться ею.

Софи молча упала на софу, опять положив ногу на деревянный ящик. Ее щеки и нос были красными от плача, и она отвернулась от них обеих.

Зои встала на колени перед деревянным ящиком и начала разматывать повязку. Она поморщилась от боли в спине. Сколько еще ночей она сможет спать на бугорчатом, самодельном матрасе?

– Марти, дай мне, пожалуйста, перекись водорода, – попросила она дочь. – Она в спальне, в коробке у моей кровати.

Ступня Софи выглядела хуже, чем днем раньше. Хотела бы она, чтобы антибиотики начали действовать.

Марти вернулась с бутылочкой перекиси водорода и пригоршней ватных шариков. Она встала над Зои, пристально посмотрев на ногу Софи.

– Выбежав туда вот так, ты сделала только хуже своей ноге, малышка, – сказала она Софи.

Софи повернула голову, чтобы посмотреть на нее.

– Ты такая злая, – сказала она.

– Она на самом деле не злая, дорогая. – Зои протерла ногу Софи промоченными перекисью ватными шариками. – Она просто испугана.

– Ты убила бедную черепаху, а потом даже не ела ее, – сказала Софи.

Прошлой ночью они оставили черепаху на поляне. Этим утром ее уже не было, и Зои предположила, что до нее добрались собаки.

Марти села на другой конец софы и щелкнула зажигалкой. У нее больше не было сигарет, и игра с пурпурной зажигалкой быстро стала ее новой привычкой.

– Послушай, Софи, – сказала она. – Ты понимаешь, что здесь происходит?

Софи посмотрела на нее с подозрением.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Я хочу сказать, если они найдут тебя, они найдут меня, и тогда я должна буду вернуться в тюрьму. Когда-нибудь мы сможем уйти отсюда, и тогда, возможно, ты сможешь идти куда захочешь, но это в далеком будущем.

Софи пристально смотрела на свою ногу, пока Зои обматывала ее новой марлей.

– Почему ты была в тюрьме? – спросила она.

Зои оторвала кусочек хирургического бинта и взглянула на дочь, желая знать, как она ответит.

– Думают, что я убила кое-кого, – сказала Марти.

– А ты убила? – Софи взглянула на нее на этот раз.

– Нет. Но все доказательства против меня. Так что предполагается, что я должна быть в тюрьме до конца своей жизни. – Она вздохнула. – Ты знаешь, каково это быть в тюрьме?