Ради тебя
Шрифт:
«Нет, я должна с ним поговорить!» — решительно подумала она.
— Я не могу продолжать его обманывать.
Гермиона подошла к письменному столу. Вздохнув, она отодвинула стул и села на него, едва касаясь.
Просидев так минуту, она взяла бумагу и перо. Смотря на белоснежный лист, девушка совершенно не могла собраться. Такое ощущение, что сознание оставляет ее.
Мысли категорически не хотели складываться в единое целое. Они продолжали свой круговорот, не обращая внимания
Наконец, собравшись с духом, Гермиона макнула перо в чернила. Красивым подчерком она вывела первые строки:
«Доброе утро, Ник!»
«Черт, сейчас же двенадцать часов, какое утро?» — Гермиона со злостью сжала лист и отбросила его в дальний угол стола. Затем взяла новый и продолжила:
«Добрый день, Ник!»
«Мерлин! Гермиона, ты собираешься бросить самого лучшего парня на свете и говоришь, что этот день хороший? Ты с ума сошла?»
Девушка смяла новый комок, на этот раз, кинув его на пол.
Схватившись за голову, Гермиона немного покачалась на стуле. Паника в ее сердце нарастала.
«Так! Соберись! ТЫ больше не можешь так поступать!»
Взяв очередной лист, она быстро написала:
«Здравствуй, Ник. Нам нужно серьезно поговорить. Встретимся в библиотеке в два часа! Гермиона».
Свернув записку несколько раз, девушка вышла из спальни и направилась в совятню.
Дойдя до нее, она быстро выбрала сову и привязала письмо к ее лапке.
Гермиона замешкалась на мгновение, но было поздно. Школьная сова улетела.
«Так было нужно…»
Ник находился в комнате для мальчиков. Он лежал на кровати и размышлял обо всем.
Столько всего произошло с ним. Эта поездка в Хогвартс стала настоящим испытанием для него. Он так любил свободу, и ему нравилось это чувство.
Проходя обучение на дому, он был абсолютно счастлив. Никто не тревожил его.
Когда отец изъявил желание о том, чтобы Ник поехал в Хогвартс и сдал ЖАБА со всеми, у парня в груди что-то оборвалось. Он не хотел оставлять свой дом. Столько воспоминаний он хранил: его детство, юность…
Сердце сжалось. Он вспомнил о ней…
Девочка с синими, словно море, глазами, с белоснежными, как только что выпавший снег, волосами… Белокурый ангел. Его ангел.
Луиза… Она была всем для него. Но и это маленькое счастье отобрали у него.
Когда он узнал о ее смерти, то понял, что больше не хочет жить, да и не сможет. Лишь мысли о его родных останавливала его от глупых поступков.
Луиза всегда говорила ему:
— Ник, обещай, что если со мной что-нибудь случиться, то ты забудешь меня. Ты должен сделать это. Я не хочу, чтобы ты страдал.
Ник нежно поцеловал девушку в макушку и, конечно же, отмахнулся
Он понимал, что не сдержит обещания, пока не увидел ее.
Такие прекрасные густые волосы. Кудри отливали золотом, и, казалось, что девушка, будто часть солнышка. Лучик, посланный небесами.
Ее глаза цвета шоколада. Он мог смотреть в них вечно…
Ее нежные руки, обхватывающие его. Держа ее хрупкую ладошку, ему так хотелось защитить Гермиону от всего на свете, спрятать в комнате от целого мира.
Ее улыбка подобна свету. Она была самой красивой. Он смотрел на нее и улыбался в ответ.
Гермиона…
Его любовь. Его наваждение
Мысли прервало какое-то шуршание на столе. Открыв глаза, он впустил сову и забрал письмо.
Прочитав содержимое, он чуть не подпрыгнул от счастья.
Она звала его!
Быстро одев, что попало под руку, он, почти бегом, направился в библиотеку.
«Плевать, что еще слишком рано! Я готов ждать ее хоть целую вечность!»
Отправив письмо, Гермиона решила сразу же пойти в библиотеку. Лучше ждать там, чем в спальне, а тем более в гостиной.
К ее удивлению, Ник уже ждал ее. Он был одет в черную футболку, и того же цвета брюки.
Гермиона снова обратила внимание на крестик в его ухе. Он так шел ему и, конечно же, притягивал взор.
Подойдя к столу, она в нерешительности села напротив, игнорируя порыв Ника, обнять ее.
Посмотрев на него секунду, она заговорила:
— Ник, нам нужно поговорить.
— Да-да! Я знаю, что я был не прав тогда. Прости! Я обещаю, что этого не повторится! Я не знаю, что тогда нашло на меня…
— Мы должны расстаться, — прервала его Гермиона.
Эти три слова так тяжело дались ей, но она не могла иначе. Ее сердце принадлежало другому, а ранить Ника не хотелось.
— Что?.. — ошарашено переспросил Ник.
Она произнесла это тихо, но он сразу услышал ее.
— Прости, это я виновата, — начала оправдываться Гермиона. — Я предала тебя. Ты найдешь лучшую девушку… Ты достоин лучшего!
— ЧТО? Мне не нужна другая! Я люблю только тебя! Я хочу быть с тобой! Видеть твою улыбку, слышать твой голос, касаться твоей кожи…
Глаза Гермионы наполнились слезами.
— Ник, прости. Я так виновата. Я люблю другого…Я ничего не могу с собой поделать.
Слезы катились градом. Она захлебывалась ими, пытаясь вздохнуть полной грудью.
Ник, молча, смотрел на нее. Ему было так больно. Он поклялся больше не любить, но испытав это чувство вновь, он снова обжегся.
Может, он как-то согрешил? Почему любимые оставляют его?