Ради тебя
Шрифт:
– Дверь за вашей спиной, - напомнила Арьере.
– Благодарю, думаю, сумею найти выход самостоятельно.
Господин поклонился, подхватил со столика цилиндр с перчатками и удалился, кажется, полностью довольный собой. По крайней мере, Тильде послышалось, будто, выйдя за дверь, он принялся насвистывать.
***
Доктор даже застонала тихонько, когда, распахнув двери в сад, едва не саданула мастера Доусена створкой по лбу.
– Не стоит беспокойства, мэм, - шарахнувшийся в сторону Джерк коснулся полей своей диковинной шляпы, - моя вина. Да только
– Так или иначе, прошу прощения, - выдохнув, извинилась Арьере. Действительно, стонать с досады не слишком вежливо. Здесь уместнее смутиться, всё же ни в чём не повинного человека чуть не зашибла.
– Не ожидала, что за дверью кто-то окажется. А почему с чёрного хода, а не с парадного?
– Так не положено нам с парадного, - белозубо усмехнулся Доусен.
– Да и коляска там богатая стояла. Я уж подождал, когда уедет, тогда и сунулся.
– А если бы гость задержался?
Тиль всё-таки переступила порог, пошла по садовой дорожке. Приглашать колониста в дом у неё ни малейшего желания не было. Впрочем, прогуляться Арьере тоже не предлагала, вот только нахал ни в каких приглашениях не нуждался: пристроился рядышком, примерился, выравнивая свой шаг с тильдиным.
– Ну так не задержался же, - усмехнулся.
– Просто вот решил я проведать, уж больно плохой вы вчера были, испугался даже.
– Да я и сегодня не слишком хороша, - буркнула Тиль.
– Так чего ж скакать? Отлежаться надо, так думаю. Вот у моей бабки ну как раз точь-в-точь случилось. Удар её хватанул, а она доктора не послушала, с кровати встала, да опять давай по дому шуровать. Ну и чего хорошего вышло? Да ничего. Второй раз её дёрнуло, ну и померла. Говорю же, точно, как у вас, мэм.
– Это вы на что намекаете?
– процедила Тильда, останавливаясь.
– Да шучу я, - Доусен сорвал жасминовую веточку, сунул в зубы.
– Уж больно вы мрачная. Может, конечно, не моё это дело, но вдруг расскажите?
– протянул примирительно и вроде бы приглашающе.
– Я и не видал раньше, чтобы люди эдак убивались, у самого сердце зашлось, так рыдали. А потом и вовсе в обморок грохнулись. Этот ваш кузен едва удержал.
– Вы правы, случившееся вас не касается. То есть, я хотела сказать, - Тиль положила ладонь на рукав кожаной куртки, - не желала вас обидеть, поверьте. Просто семейные дела и не слишком приятные. Не стоит о них говорить.
– Ну не желаете, так и ладно, - Джерк ненавязчиво поправил её ладонь у себя на руке и как-то так получилось, что Арьере его под локоток взяла.
– Покататься не предлагаю, не до того вам, а вот погулять можно. Если, конечно, ваш психический родственничек не против.
– Он уехал, - непонятно зачем сказала Тильда, да ещё и взгляд отвела.
– В смысле, сейчас его дома нет.
– А-а, - многозначительно протянул Джерк, - эт’ всякому понятно.
– Что вам понятно?!
– Да вон тот малец сейчас брякнется, рёву будет...
– задумчиво сообщил Доусен.
Арьере хотела было заметить, что ей сейчас не до дурацких шуток, но всё же, помедлив, обернулась.
Мальчик, ещё пару шагов сделав, споткнулся-таки и на самом деле упал, хорошо так проехавшись по гравию животом. Тильда бросилась к нему, но Доусен её опередил, подхватил паренька, деловито крутанул в одну сторону, в другую, на затылок глянул и поставил перед собой.
– Цел, - вынес вердикт колонист, - ободрался только.
Странно, но ребёнок не плакал, даже не морщился. Он вообще молчал, лишь посматривал хмуро, да пораненную руку на весу держал, как собака лапу.
– Уж простите, барышня!
– трудно выдохнула вывернувшая из-за кустов Айда.
– Фу-ух, нет больше моей мочи! Так и норовит удрать, что твой зверёныш. Я тока отвернусь, глядь - его и след простыл. Хошь на цепь сажай, честное слово, а то где старухе за ним угнаться. Во ведь, стервь гулящая, подсуропила!..
– Ему надо ранки обработать и перевязать, - эдак невзначай перебила тяжко отдувающуюся старуху Тильда, рассматривая ребёнка, который, кстати, оказался не таким ужасным, как ночью примерещилось: на самом деле слишком худой, но с выпирающим животом, неровными какими-то коленками. И мордашка похожа на личико маленького старичка, без морщин, конечно, только измождённое, уставшее, да ещё без намёка на улыбку или хотя бы приветливость. Вот глаза у мальчонки были замечательные, совершенно крайтовские: большие, тёмные, с намёком на синеву, ресницы длиннющие, как подкрашенные.
– Извини, что взвалила на тебя ещё и эту заботу. Честно говоря, я попросту забыла... В общем, решу проблему в ближайшее время.
– Да уж чего там, - недовольно проворчала старуха, губы поджимая.
И не очень понятно, кого она сейчас больше не одобряла: мальчишку, Доусена, опустившегося перед ним на одно колено, или Тильду. Кажется, всё же всех троих скопом.
– Ну и чей такой мальчонка? Небось ещё один родственник ваш?
– поинтересовался Джерк, не обращая на служанку никакого внимания.
– Ну, наверное, можно и так сказать, - протянула Тиль.
Мужчина обернулся через плечо, глянул на Арьере, изобразив физиономией удивление со скепсисом. А вот с точки зрения доктора, поражаться тут совершенно нечему было. Не всегда же человек точно определить способен, родственник перед ним или нет. Разве мало таких ситуаций случается?
Наверное, всё-таки мало.
Джерк опять к ребёнку повернулся, щелчком сдвинул свою диковинную шляпу и улыбнулся. Тильда его улыбки не видела, понятно, но готова была поставить золотой против медяка: ухмыляется колонист во весь рот.
– Ну и как тебя зовут, парень?
– эдак по-дружески поинтересовался Доусен.
Мальчишка постоял, похлопал круглыми глазами, белесые бровки нахмурил, видимо, пытаясь сообразить, что этот рыжий гигант от него хочет.
– Сукисын, - выдал и нос сморщил.