Радио Хоспис
Шрифт:
В памяти пронеслась поземка воспоминаний. Причал Речного вокзала, ее походка, ее яркие непослушные волосы, играющие на стороне ветра. Квартира, маленький столик на колесах. Усталые глаза сильной женщины. И отражение стареющего мужчины в зеркале гардероба.
Стас понял, что однажды его ослепили, но это воспоминание затерялось среди всплесков и штилей календарных чисел. Но время пришло, оно привело его на свой перекресток, чтобы он снова увидел этот рыжий каскад, спадающий на плечи женщины. Она стояла на крыльце и неуверенно смотрела на него,
Но это было крыльцо дома, который его друг купил своей женщине. Да, Шрам сказал, что их отношения нельзя было назвать простыми и нормальными. Но они же потерянное поколение, они прошли через ад. И они многому научились, но они не научились строить нормальные отношения. Они не научились вешать на окна своих домов занавески. Их отношения и не могли быть простыми.
– Мисс Картрайт! – Стас снял шляпу и заставил себя улыбнуться.
– Детектив… я забыла, как вас зовут. – Алиса отошла в сторону, пропуская гостей в дом. – Но я помню, вы вели дело моего отца. Честно говоря, это был единственный раз, когда я общалась с детективами. Представите меня вашим друзьям?
– Разумеется… – Стас подождал, когда остальные войдут в маленькую прихожую с вешалкой на стене и фантастически уместной полкой для обуви. Назвал Бруно, Арчи и Шрама. Потом, помешкав, представился сам.
– Очень приятно. – Алиса сделала приглашающий жест: – Проходите, Готфрид будет с минуты на минуту.
– А разве его нет? – встревоженно спросил Шрам.
– Уже есть. – Скальпель вошел в дом, слегка подтолкнув дверью Арчи. – Давай, большой человек, пропусти беглеца в дом. Сбегал до автомата сделать пару звонков.
– Короче, дела мои плохи, – понизив голос, сказал Скальпель, когда Алиса отошла на кухню помочь Захарии. Старик по-прежнему отлично готовил, но вот со скоростью у него становилось все хуже. – У меня есть пара верных людей наверху. Я им помогал как врач там, где нужно было все сделать тихо. Ну, в смысле так, чтобы не узнала жена.
– Вот, да? – Арчи покачал головой. – Видимо, положение не спасает от триппера и сифилиса?
– Чаще от триппера. – Скальпель пожал плечами. – И для врача, между нами, это неплохой способ завести верных друзей. Потому что я ведь могу на допросах сдать не только то, о чем меня спрашивают. Так что от великого до малого…
– Ты так говоришь, как будто ничего не произошло. – Стас наклонился к Скальпелю. – Я был в Особняке, и меня допрашивали… По твою душу, между прочим. А эти ребята такие волны поднимают при желании! И мне почему-то показалось, ты не поверишь, что желания у них выше крыши.
– Уже в курсе. – Скальпель тоже наклонился, хотел что-то добавить, но в это время в комнату вернулась Алиса, катя перед собой столик на колесах.
Она улыбнулась. Просто так, в никуда, и уж точно не Стасу. Потом стала ловко накрывать на стол. Но она была встревожена. Стас видел это. Года работы детективом хватило, чтобы научиться замечать, когда человек встревожен, но пытается
– Старик, а где у тебя тут курят? – Стас вытащил пачку и огляделся. – Может, покажешь? А-то я как-то не привык ориентироваться в квартирах, где больше одной комнаты.
– У твоего отца был огромный особняк, – ответил Скальпель и осекся. – Черт, Стас, извини.
Алиса обошла стол и встала напротив Стаса.
– Вы можете курить прямо тут. И разговаривать вы можете тоже прямо тут.
– Алиса! – Скальпель обернулся к ней, но та вытянула перед собой руки, не давая ему договорить.
– Нет, вы можете говорить прямо здесь. Я пойду в спальню, соберу тебе вещи. Ведь, если ты собираешься убегать, тебе понадобятся вещи.
Ее голос дрогнул всего на долю секунды, но он дрогнул. И все это – кофе, бутерброды-панини, занавески на окнах, шаркающие шаги Захарии на кухне, – все это на мгновение померкло, словно споткнувшись об эту долю секунды. Повисла неловкая тишина. Шрам смотрел на свои сцепленные пальцы рук, Арчи старательно отводил глаза, а Скальпель глядел на Алису с тем бессилием, какое иногда возникало в глазах сильных солдат, когда им сообщали о необходимости ампутировать ноги.
Алиса взяла со стола пустую чашку, которую принесла для самой себя, повернулась и вышла из комнаты.
– Так за что тебя обложили, Скальп? – Стас сказал это, не наклоняясь к столу. И не понижая голоса.
– Не знаю. – Скальпель пожал плечами и отвернулся. – Точнее, знаю, но… Короче, взялись за меня плотно, думаю, еще до утра выяснят про этот дом. Так что…
– Не до утра, до полуночи, – покачал головой Стас. – Может, даже раньше.
– Надо поднимать якоря, – закончил за него Шрам.
– Только не на своей машине, – вставил Арчи. – Наверняка они разослали номера на все блокпосты.
– Все сложнее, – сказал Стас и поискал, куда бы стряхнуть пепел, потом допил кофе и сбил пепел в чашку. – Если они действительно серьезно намерены тебя взять, то будут останавливать каждую проезжающую машину и осматривать. Можете мне поверить, я уже участвовал в перехватах.
– Тогда что ему делать? – Арчи отнял у Стаса чашку и стал стряхивать туда пепел своей сигареты. – Ты же детектив. Неужели никто и никогда не прорывался сквозь кольцо? Мы можем достать оружие, и мы еще помним, как с ним управляться. Зачем думаешь, что не прорвемся?
– Не прорвемся, – твердо ответил Стас. – Прорываться пробовали много раз. Реальные люди с реальным оружием. С хорошими тачками.
– И что?
– И ничего. Наши блокпосты рассчитаны на атаку упырей. Там груда оружия. Когда объявляют план-перехват, на дежурство встают дополнительные силы от Управления, дорожной полиции, инженерных подразделений. Если ситуация критическая, подключаются федеральные войска и авиаэскадрильи. Особенно теперь, после летнего прорыва ублюдков. Еще никому не удавалось прорваться из города во время действия плана-перехвата. Но даже если бы это случилось, далеко он не ушел бы.