Радио Судьбы
Шрифт:
Представь, что ты лежишь на диване и готовишься увидеть сладкий сон...»
Парень отвел глаза и мотнул головой за спину Ластычева:
– Ты что, не один?
«В этом месте мне полагается обернуться. И, может быть, пустить слюнку – для убедительности».
Он улыбнулся. Кивнул. И обернулся, подставляя незащищенный затылок.
Так и было. Он почти ничего не почувствовал. Удар – и он уже лежал, уткнувшись лицом в траву.
Шоссе Таруса – Калуга. Деревня Черкасова. Мезенцев издалека заметил
– Конечная. Мы у цели, – зловеще сказал он, и Соловьев подумал, что меньше всего он хотел бы сейчас находиться там, где находится – в кабине огромного трактора, рядом с этим сумасшедшим, выдающим себя за капитана спецназа.
– Держись, – крикнул Мезенцев и направил трактор прямо на мотоцикл.
Байк скрылся за обрезом двигателя, еще мгновение – и трактор тряхнуло. Соловьев машинально обернулся и через разбитое заднее стекло увидел лежащий на дороге мотоцикл. Точнее, то, что когда-то было мотоциклом, – сейчас это была просто груда металлолома.
– Я же знал, что догоню.
Соловьев понимал, что Мезенцев разговаривал сам с собой... или с кем-то еще, но не с ним. И еще он понимал, что, наверное, в этом и заключается его единственный шанс – убежать при первой же возможности, когда капитан (он продолжал называть его капитаном) хотя бы ненадолго отвлечется. Надо только выбрать момент.
– Эй! – Мезенцев больно толкнул его локтем в бок. – Не спи! Смотри по сторонам, мы должны их найти!
– Кого? – Соловьев готов был найти кого угодно, лишь бы капитан забыл о нем.
– Не прикидывайся дураком! Ты и так не очень умно выглядишь. Тех двоих, которые приехали на мотоцикле!
– А-а-а... Конечно. Сейчас.
Они разделились: Мезенцев смотрел на те дома, что стояли слева от шоссе, а Соловьев разглядывал правые.
Это он заметил Джорджа: на крыльце мелькнула мужская фигура. Человек замедлился на несколько мгновений, словно хотел рассмотреть то, что находилось внутри дома. Услышав рев дизеля, он спрыгнул с крыльца, но было уже поздно.
– Вон там! Я видел его! – показывал Соловьев.
– Заткнись! – рявкнул Мезенцев и повернул руль.
Перед оградой они остановились. Мезенцев заглушил двигатель, взял ружье и спрыгнул на траву. Соловьев, придерживая фотоаппарат, полез было следом, но капитан остановил его:
– Сиди на месте!
– Но я...
Мезенцев медленно поднял ружье:
– Там один патрон, ты знаешь. И у меня пока есть выбор, кому из вас отдать предпочтение.
Соловьев подумал, что на предпочтение этого типа особо полагаться не стоит, мало ли что? – и остался в кабине.
Мезенцев довольно кивнул. Он закинул ружье на плечо и медленно направился к ограде.
– Эй! Выходи! Не надо прятаться, я знаю, что ты здесь. Не доходя пары метров
– Я кричал тебе «стой». Там, в лесу. Ты не послушал. Я все равно тебя догнал. Убегать бессмысленно – тем более что я раздавил твой самокат. Ты меня слышишь? Где Рита?
Мезенцев прошелся вдоль забора.
– Парень? Ты напуган? Понимаю... И, скажу тебе честно, – не зря. Выходи, надо кое-что обсудить.
Он увидел, что кусты сирени, растущие под окнами веранды, зашевелились.
– Боишься ружья? Хорошо. Я поставлю его в сторонку. Тогда ты выйдешь?
Ответа снова не было.
Мезенцев вернулся к трактору и прислонил ружье к колесу.
– Видишь? У меня в руках ничего нет. – Он развел руки, как фокусник, намеревающийся показать необыкновенно интересный фокус. – Я отойду подальше и буду тебя ждать.
Он действительно отошел от ружья и сел на траву. Кусты сирени снова зашевелились, и появился Джордж. Увидев его, Мезенцев издал короткое рычание и обнажил клыки.
– Иди сюда, на травку. Она какого-то скучно-зеленого цвета. Слишком много зелени.
Джордж подошел к ограде. Он исподлобья смотрел на Мезенцева.
До Соловьева, который наблюдал за происходящим со стороны, внезапно дошло, что кто-то из них троих здесь явно лишний. В этом не было никакой особой логики, не то что особой – совсем никакой не было, равно как и в одноименной детской игре, просто третий был лишним.
Он сжался, стараясь стать как можно незаметнее, он заранее готов был признать себя лишним и убраться отсюда, унести ноги как можно скорее, но... что-то должно было произойти.
На всякий случай он снял с плеча фотоаппарат – в случае необходимости он мог стать каким-никаким, а все же – ору жием.
Джордж подошел ближе к калитке. Трактор закрывал обзор, и он не видел, что стало с его байком, но не сомневался, что все было именно так, как говорил этот краснолицый.
– Чего ты хочешь?
– Побеседовать. – Мезенцев поднялся, и Джордж быстро шагнул за калитку, теперь он был ближе к ружью. Тому самому, которое он бросил в Гурьеве. Тому, в котором должен был остаться один патрон.
– Вас двое? – Джордж кивнул на Соловьева. Мезенцев рассмеялся:
– Парень не в счет.
Джордж покосился на журналиста, тот сидел в кабине и, похоже, выходить не собирался. Он сделал еще один шаг к ружью.
– Мне не понравилось, как ты поступил со мной, – продолжал здоровяк.
– Что именно?
– Ты увез у меня женщину.
– Ах, это... – Джордж пожал плечами. – Она сказала, что вы едва знакомы, к тому же – она сама захотела...
– Речь не о ней, – перебил краснолицый. – Если у тебя в голове есть хоть немного мозгов, ты поймешь, что она здесь вообще ни при чем.