Радиус – 227. Книга четвертая

Матюшенко Артем Юрьевич

— Оборотень у вас вино спер?
– не зная, то ли в раздражении плюнуть на землю, то ли расхохотаться от нелепости произошедшей ситуации снова переспросил Димка, а потом просто отошел от сарая и стал внимательно изучать влажную землю вокруг пруда.

Никаких свежих звериных лап на берегу речки не отпечаталось, зато в паре мест явно было видно узкую и длинную человеческую ступню. Размера эдак сорок четвертого — не меньше. Снова взял копье и пошел искать следы где прошел серый любитель вина. Увидел еще след, через несколько метров валялась обломанная ветка и была видна недавно примятая трава. Следы, вначале шли

по берегу, а потом углубились в смешанный густой лесок. Хоть и не следопыт ни разу, но тут и ребенок бы увидел где проходил волк с человеческими ногами. Еще через полсотни метров, Димка разглядел на земле несколько сухих горошин — видно человеко-волк зацепился за торчащий сук, разодрал мешковину и теперь сыпал горохом оставляя очень заметный след.

Через полчаса, когда начало смеркаться, вышел к лесной тропке и шел уже по ней, пока не вышел к полянке на которой стояла избушка на курьих ножках. Но не сказочная, а скорее всего охотничий домик на высоких столбах, где можно было оставлять припасы до которых не доберется зверье. Потемневший от времени сруб, совсем небольшой, примерно три на три метра, без окон, с заросшей травой и мелкой порослью крышей.

Димка подкрался пригибаясь, потом подпрыгнув подтянулся и стараясь не шуметь влез на небольшой приступок у входной двери. Со всей силы пнул прикрытую дверь ребристой подошвой берца. Думал заперто, но дверь громко скрипнув распахнулась и с силой ударилась о внутреннюю стенку сруба. За небольшим столиком сидел худосочный седой мужичок или скорее дедок с редкой и не чесанной бороденкой. Замер, но до этого грыз украденный из припасов хозяина гостиницы сухарь и запивал вином налитым в кривую глиняную кружку. Мимолетное оцепенение прошло, дедок дернулся и кружка с глухим стуком упала на пол и покатилась оставляя за собой темный винный след.

— Смотрю, хорошо устроился, старый хрыч!
– рявкнул Димка и поудобнее перехватил толстое древко самодельного копья, — Руки в гору, работает омон!

— Ась?
– дед подскочил на месте и подслеповато сощурился, а потом рухнул на колени, так что его коленные чашечки стукнули о бревенчатый пол избушки.

Димка поморщился невольно примеряя такой удар не защищенными коленками на себя. Может у этого деда болевой порог высок так же как и у него, но все равно неприятные ощущения.

— Не убивайте меня, господин хороший!
– заголосил дедок, — Не со зла или корысти скрал, а чтобы голод утолить.

— Ага, вином-то?
– усмехнулся Димка, — Да вы батенька гурман!

— Не казните, господин, уж кто-кто, но не гурман ни разу! Взял с телеги съестного, но никого и пальцем не тронул.
– по своему истолковал слова Дмитрия худосочный дед, — С утра во рту маковой росинки не было, пошел мордушки для рыбы проверить. Я их в запруде аккурат возле старой меленки ставлю, а там народ. Побоялся показываться, люди-то разные попадаются — зарежут походя или ради смеха на суку вздернут.

— А зачем волком наряжался, пугал?
– попенял так и стоящему на коленях старику Дмитрий.

— Да вернулся в избушку без рыбы, а жрать-то хоцца. Вспомнил про телегу груженную, вот и решил старой волчьей шкурой их попугать.

— Попугал?
– усмехнулся Димка и раздраженно бросил, когда дед попытался подползти к нему на коленях отбивая поклоны чуть не до пола, — Да встань ты, что за идиотизм, в

самом деле!

Старик с кряхтеньем и опираясь на лежанку поднялся на ноги и уселся только когда Дмитрий настойчиво приказал ему это сделать.

— Попугал, говорю, моих попутчиков?
– снова строго спросил он худосочного.

— Попугал, господин хороший.
– обреченно вздохнул дедок, — А когда те в сараюшке спрятались, не устоял соблазну, подполз к телеге, взял немного сухарей, гороху и вина бочонок.
– а потом добавил просящим тоном, — Не убивайте, господин солдат.

— Я лорд Димитрий, рыцарь барона Сейла!

Услышав это дедок вскочил с лежака и снова попытался упасть на колени, но парень подхватил его и усадил силой обратно.

— Не вешайте за воровство, ваша милость, не вор я! Бесы попутали и жрать очень хотелось!

— Все, хватит!
– пресек его причитания Ковалев, — Не повешу — обещаю!

Он сделал шаг вперед и отодвинув с лежака грязные лохмотья присел рядом с дедом, прислонив свое копье к стене сруба.

— Ну, рассказывай — кто, откуда, какого хрена тут один в лесу обитаешься?

— А точно не повесите, ваша милость?
– недоверчиво спросил тот и когда Димка подтвердил свое обещание, продолжил, — Я же из беглых кметов. Меня лорд Бастиан хотел собаками затравить, другим в назидание, а я убег. Прятался поначалу в сарайке возле старой мельницы, но сыро там, от запруды влагой веет и змей много, а я их побаиваюсь.
– передернул дедок плечами, — Потом, на этот старый охотничий сруб случайно набрел, вот и ночую тут уже пятую седмицу.

— Звать-то тебя как?

— Ась?
– дернулся дед, но потом сообразив ответил, -так Хомкой прозвали, а отец Хомкуром нарек.

— А собаками травить, тебя за что Бастиан хотел?

— Так за рыбалку.
– вздохнул Хомка, — Голодали, вот рыбкой с хозяйского пруда время от времени перекусывал. Сам ел, да соседям в обмен на сухари и овощи рыбы давал. Мордушки из ивняка плел, по темноте в пруд закидывал, а на зорьке сымал. Но донес кто-то лорду, вот пришли его люди меня ловить, а я увидал, да убечь успел.

Старый Хомкур не знал, о смерти лорда Бастиана и о последних событиях. Разве что неделю назад видел зарево, когда горел приграничный хутор. Дмитрий еще раз оглядел тощего старика с обветренным лицом и спросил:

— Пойдешь, Хомкур, с нами? Мы на рассвете в поместье Филиппа Кортура идем. С людьми-то все лучше, чем одному в глуши сидеть. Да и зима не за горами, что тогда делать будешь, тут вон даже очага нет?

— А там меня не повесят?
– недоверчиво поинтересовался дедок, а потом тяжко вздохнул, — Да коли и не повесят, так кому я там на старости лет нужон? Земельку пахать не смогу и солдат из меня никакой.

— Пойдем, говорю!
– легонько ткнул его под ребра Дмитрий, — Куда-нибудь да пристроим, тем же сторожем работать сможешь, зато кормежка будет и угол где ночевать. Да и рыбу, говоришь, ловить любишь? А там ведь река рядом и рыбы полно.

— Сторожем-то? Сторожем, я смогу! Так я ведь не только мордушки для рыбной ловли, но и корзины плести обучен.
– повеселел старик и засуетился собирая свои пожитки в мешок, правда все его сборы от силы заняли пару минут.

Под конец сборов Хомкур свернул старую волчью шкуру и перекинул ее через плечо, а потом видя Димкин взгляд пояснил: