Радость жизни. Философия стоицизма для XXI века
Шрифт:
Оценивая «издержки» практики стоицизма или любой другой философии жизни, нужно помнить об издержках, связанных с отсутствием жизненной философии. Одну из них я уже упоминал: опасность того, что вы проведете свои дни в погоне за бесполезными вещами, растратив жизнь впустую.
Некоторые читатели сейчас могли бы задаться вопросом, совместима ли стоическая практика с их религиозными убеждениями? Полагаю, в большинстве случаев да. Христианам в особенности стоические доктрины напомнят их собственные. Скажем, они разделяют со стоиками желание обрести покой, хоть и могут называть его миром [18] . Не говоря уже о наказе Марка Аврелия «любить род человеческий» [19] . А знаменитое наставление Эпиктета, что одни вещи в нашей власти, а другие нет, поэтому обладай мы хоть каплей здравого смысла, то сосредоточим все свои силы на первых, христианам напомнит «Молитву о душевном покое», часто приписываемую теологу Рейнгольду Нибуру [20] .
18
Так,
19
Цит. из Марка Аврелия (VII.31) здесь и далее, кроме специально оговоренных мест, даются в пер. С. Роговина. Прим. науч. ред.
20
Широко известна первая строфа, принятая в качестве официального мотто организациями 12 шагов по всему свету:
Боже, дай мне разум и душевный покойпринять то, что я не в силах изменить,мужество изменить то, что могу,и мудрость отличить одно от другого.Прим. науч. ред.
Наконец, ничто не мешает быть одновременно практикующим стоиком и агностиком.
Книга поделена на четыре части. Первая посвящена зарождению философии. Хотя современные философы склонны коротать свои дни за обсуждением понятных им одним вопросов, основной целью большинства античных философов было помочь остальным людям жить лучше. Стоицизм, как мы увидим, был одной из самых популярных и успешных философских школ Античности.
Во второй и третьей частях я разъясняю, как практиковать стоицизм. Я начинаю с описания психологических техник, созданных стоиками для достижения и поддержания спокойствия [21] . Затем привожу их советы, как лучше всего справляться с невзгодами повседневной жизни: например, как реагировать, если вас кто-нибудь оскорбил. Многое изменилось за два тысячелетия, но человеческая психология не очень. Вот почему люди XXI века могут извлечь пользу из советов, которые Сенека адресовал римлянам I века.
21
Англ. tranquility. Во избежание повторов, связанных с регулярным употреблением этого понятия на протяжении всей книги, используются такие синонимы, как «покой», «безмятежность», «невозмутимость». Все они соответствуют ключевому латинскому стоическому термину tranquillitas. Цицерон первым употребил это слово в качестве одного из вариантов перевода понятия греческих стоиков apatheia (букв. «бесстрастие»). Прим. науч. ред.
Наконец, в четвертой части я отвечаю на некоторые критические выпады против стоицизма и переосмысливаю стоическую психологию в свете современных научных открытий. В завершение я поведаю об идеях, посетивших меня в ходе моей собственной практики.
Эта работа может заинтересовать моих коллег по цеху – скажем, предложенной интерпретацией стоических изречений. Но сам я гораздо больше заинтересован в аудитории людей, далеких от академической науки, которых тревожит, не живут ли они напрасно. К ним относятся те, кто почувствовал, что им недостает связной философии жизни, без которой они бесцельно мечутся между повседневными делами: то, чего они добиваются сегодня, лишь перечеркивает достигнутое вчера. Среди них могут быть и те, кто уже имеет философию жизни, но смутно подозревает в ней какие-то изъяны.
Я писал эту книгу, задаваясь вопросом: если бы древние стоики взяли на себя смелость составить руководство для людей XXI века, как вести хорошую жизнь, каким бы оно было? Последующие страницы – ответ на этот вопрос.
Часть I. Рождение стоицизма
Глава 1. Философия обретает интерес к жизни
Вероятно, в определенном смысле слова философы существовали всегда. Они были теми, кто не просто задавал вопросы – откуда взялся мир? а люди? почему появляется радуга? – но, что еще важнее, продолжал задавать дополнительные. Услышав, допустим, что мир сотворили боги, эти протофилософы сочли бы ответ неполным. Они продолжили бы расспрашивать: зачем это богам понадобилось, как именно те его сотворили и – самый неудобный вопрос – кто сотворил самих богов?
Независимо от того, когда и как философия зародилась, около VI века до н. э. философское мышление совершает гигантский скачок вперед. Пифагор (570–500) философствует в Италии; Фалес (636–546), Анаксимандр (641–547) и Гераклит (535–475) в Греции; Конфуций (551–479) в Китае; Будда (563–483) в Индии. Сложно сказать, открывали ли они философию независимо друг от друга; как и указать пути философского влияния, если таковое вообще имело место.
Древнегреческому биографу Диогену Лаэртскому с высоты его III века н. э. удалось создать чрезвычайно доступную (хотя и не во всем достоверную) историю ранней греческой философии. По Диогену, она имела две независимые ветви [22] . Первая, названная им «италийской», началась с Пифагора. Проследив вереницу его последователей, в конечном счете мы придем к Эпикуру, чья философская школа была заклятым соперником стоической. У истоков другой ветви, «ионийской», стоит Анаксимандр, породивший (интеллектуально, педагогически) Анаксимена, породившего, в свою очередь, Архелая, который, наконец, породил Сократа (469–399) [23] .
22
Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. I.13–14.
23
Насколько
Сократ прожил выдающуюся жизнь. И умер незаурядно: осужден за развращение афинской молодежи и другие предполагаемые преступления, признан виновным своими же согражданами и приговорен к смерти от яда цикуты. Он мог избежать приговора, попросив о помиловании или сбежав после его оглашения. Однако философские принципы не позволяли ему так поступить. После смерти Сократа его многочисленные последователи не только продолжали заниматься философией, но и обретали собственных последователей. Платон, самый известный из его учеников, открыл философскую школу, получившую название Академии, Аристипп основал киренскую школу, Евклид – мегарскую, Федон – элидскую, а Антисфен – киническую [24] . Что до Сократа было тонким философским ручейком, после его смерти превратилось в бурный поток.
24
Наряду с Антисфеном основателем кинизма предание называет его младшего современника Диогена Синопского. Вопросом о первом кинике задавались уже в Античности; современные ученые сломали много копий в попытках установить первопроходца «собачьей жизни». В последнее время преобладает точка зрения, согласно которой Антисфен лишь предтеча кинизма, чье влияние испытал непосредственный родоначальник школы Диоген (Prince S. H. Antisthenes of Athens. Text, Translations, and Commentary. Ann Arbor, 2015. P. 10). Любопытный довод в пользу первенства Антисфена: Goulet-Caz'e M.-O. Who Was the First Dog? // The Cynics. The Cynic Movement in Antiquity and Its Legacy / Ed. by R. B. Branham, M.-O. Goulet-Gaz'e. Los Angeles, 1996. P. 414–416. Прим. науч. ред.
Почему произошел такой всплеск интереса к философии? Отчасти потому, что Сократ сместил ее фокус. До него философы занимались в первую очередь объяснением окружающего мира и явлений природы – то есть тем, что сегодня мы назвали бы наукой. Хотя в молодости Сократ тоже увлекался подобными исследованиями, он оставил их, чтобы сосредоточиться на природе человека. По словам римского оратора, политика и философа Цицерона, он «первый свел философию с неба, поселил в городах, ввел в дома и заставил рассуждать о жизни и нравах, о добре и зле» [25] . Схожим образом о значении Сократа для философии говорит филолог-классик Фрэнсис Корнфорд: «Досократическая философия начинается ‹…› c открытия природы; сократическая – с открытия человеческой души» [26] .
25
Цицерон. Тускуланские беседы. V.10.
26
Cornford F. M. Before and after Socrates. Cambridge, 1962. P. 5.
Почему Сократ остается такой впечатляющей фигурой даже двадцать четыре века спустя? Не из-за философских открытий – в конце концов, выводы его философии носили в основном негативный характер: он указал нам на то, чего мы не знаем. Скорее, из-за того, в какой степени он позволил философским размышлениям определять свой образ жизни. Сократ, как пишет философ Луис Навиа, «больше, чем любой другой крупный философ, служит примером человека, сумевшего интегрировать в свою жизнь теоретические и спекулятивные проблемы в контексте повседневных забот». Навиа называет его «истинным образцом философской деятельности как в мыслях, так и в делах» [27] .
27
Navia L. E. Socrates. The Man and His Philosophy. Lanham, 1985. P. I.
По-видимому, среди тех, кого привлекал Сократ, одних впечатляло его теоретизирование, других – образ жизни. К первым принадлежал Платон, в своей Академии интересовавшийся скорее развитием философской теории, чем раздачей житейских советов. На Антисфена, наоборот, наибольшее влияние оказал сократовский образ жизни: основанная им киническая школа сторонилась философского теоретизирования, вместо этого предпочитая советовать людям, что им следует делать, чтобы жить хорошо [28] .
28
Такое деление можно провести с большой натяжкой, так как вопрос о правильной жизни, как выше отмечает и сам автор, был определяющим для большинства философских школ Античности, включая платоников, чьи интересы далеко не исчерпывались умозрительным «теоретизированием». См. посвященные Академии и платонизму главы: Адо П. Что такое античная философия? / Пер. В. П. Гайдамака. М., 1999 и Cooper J. H. Pursuits of Wisdom: Six Ways of Life in Ancient Philosophy from Socrates to Plotinus. New Jersey, 2012. Прим. науч. ред.
Все обстояло так, словно Сократ, умерев, расщепился на Платона и Антисфена, первому завещав свой интерес к теории, а второму – заботу о правильной жизни. Было бы здорово, если бы в последующие тысячелетия процветали обе эти стороны философии, коль скоро людям несет пользу как философское теоретизирование, так и применение философии к их собственной жизни. К сожалению, пока теоретическая сторона философии расцветала, практическая целиком зачахла.
При таком деспотическом правлении, как в Древней Персии, для чиновников были важны навыки письма, чтения и простейших расчетов, в отличие от дара убеждения. Им достаточно было только отдавать приказы, чтобы те, кто находился под их властью, беспрекословно повиновались. В свою очередь, рост демократии в Древней Греции и Риме вел к тому, что успешную политическую или юридическую карьеру с большей вероятностью делали те, кто умел убеждать. Отчасти именно по этой причине обеспеченные греческие и римские родители подыскивали ребенку после школы учителей, которые натаскали бы его в красноречии.