Радости и тяготы личной жизни
Шрифт:
Девочка сбегала в свою комнату и вернулась с большим, немного кривобоким пластилиновым шаром.
– Смогли, – сказала она, указывая на серебряную звездочку, налепленную на ярко-голубой поверхности. – Это Нью-Йорк. Где мы живем.
Усевшись на колени рядом с дочкой, Джейд медленно поворачивала пластилиновый глобус, пытаясь мысленно начертить линию от Нью-Йорка к Оклахоме. Длиной она получалась едва ли в один дюйм, А в реальности Гэллахер-сити, да и все, что в нем происходило, скорее находился на другой
– Это чудесная вещица, дружочек, – одобрительно улыбнулась она через силу, ведь внутри у нее все было будто льдом сковано.
– Это для твоей коллектыи.
– Коллекция, – рассеянно поправила Джейд и показала Эми, как язычок должен упираться в зубы при этом звука.
– Коллекции, – повторила девочка. – Ну, тебе нлавится?
– Очень. – Джейд нарочно Медленно проговорила это слово, чтобы Эми могла по движению губ прочесть его.
– А ты знаеф, фто земля клуглая»?
То, как малышка склонила голову набок, мучительно напомнило Джейд Рорка, да так, что пришлось закусить губу, чтобы не расплакаться.
– Да. Я знаю.
– И земля клутится, клутится. Совсем как калусели.
Не в состоянии говорить Джейд лишь кивала.
Глазенки Эми блеснули лукаво-вопросительным огоньком.
– А как же голова у нас не клужится?
– Не знаю, зайчик.
– Мама! – Эми опять склонила голову набок. – Потему ты не носиф науфники? Как я?
Потому что моя мать, какой бы безответственной не была, не предавалась греху кровосмешения, чтобы я родилась неслышащей, жестко сказала про себя Джейд.
– Потому что мне в наушниках слишком громко, – вместо этого ответила она дочери.
– А мама Джонни носит наушники, – настаивала Эми.
Девочка задела тему болезненную, сложную, Джейд казалось, подчас невыносимую. Хотя уходить от этих вопросов становилось все сложнее и сложнее.
– Мама Джонни – глухая, – сказала Джейд, сопроводив эти слова знаком – указательный палец от уха спускается к левой руке.
Неохотно Джейд употребляла это слово. Раньше она избегала его, но лечащий врач Эми сказал, что лучше будет девочке впервые услышать это в родном, знакомом мире, из уст любящих людей, чем от постороннего, равнодушного человека.
– Как я, – сказала Эми.
– Как ты, – кивнула Джейд.
Девочка задумалась. Прошла, наверное, минута.
– А ты любиф меня, лаз я глухая?
– Я люблю тебя. Люблю – какая ты есть.
Эми опять замолчала в раздумьи.
– Вот бы и ты была глухая, мама, – – наконец молвила она, – тогда бы мы были одинаковые.
Притянув к себе девочку, Джейд дрожащими губами зарылась в пушистую шапку ее блестящих темных волос.
Сознание собственной вины, греха не отпускало Джейд ни днем, ни ночью. В тоске и одиночестве она теперь часто лежала на кровати, уставившись в потолок, а перед глазами
– У тебя жуткий вид, – с беспокойством сказала как-то Нина.
Уже две недели прошло со времени неожиданного визита Кинлэна, а Джейд все еще не могла оправиться от потрясения.
– Ничего удивительного, я очень плохо себя чувствую, – ответила Джейд, потирая спину. – Всю ломает. Наверное, я подхватила грипп.
То же самое она сказала Реджинальду Бентли, когда последний раз была у него в офисе.
Хоть она и получила недавно (с таким трудом!) повышение в отделе комплектации, думать о работе никак не получалось. И вообще, бизнес потерял для Джейд смысл. Она даже рисковала заработать репутацию ненадежного человека, так как из-за ее состояния Нине пришлось отменить выгодную поездку на съемки в Австралию.
– Я вижу, случай тяжелый – из серии «без тебя мне мир не мил», – заметила Нина. – Кажется, Рорк должен был еще на прошлой неделе приехать в Нью-Йорк.
– Он застрял в Сан-Франциско – какая-то очередная инженерная инспекция.
– Значит, никаких осложнений в ваших отношениях нет? – осторожно спросила Нина.
– Конечно, нет, – решительно ответила Джейд. – Ладно. Ты права. Я уже превращаюсь в ленивую корову. – Она взъерошила свою шевелюру. – Мне надо заняться каким-то делом.
Совершенно новым.
– Вот диво, что ты об этом заговорила, – подняла брови Нина, доставая свою рабочую папку с бумагами. – Тебе приходилось слышать имя Сэм Сазерленд?
– Сэм Сазерленд... – задумчиво повторила Джейд. – Белая ворона с западного побережья, нет?
– Вот-вот. Не так давно он взял под контроль очередную корпорацию. «Доналдсон Энтерпрайзес» на этот раз, – сообщила Нина. – Это не просто корпорация, это огромная империя рекламного и шоу-бизнеса. После чего пресса провозгласила его свирепым узурпатором.
– И что? Какое отношение поверженная им компания имеет ко мне?
– Среди имущества «Доналдсон Энтерпрайзес» оказалась парфюмерно-косметическая фирма, выпустившая на рынок одни-единственные духи «Эверластинг» [13] . К сожалению, автор аромата умудрился скончаться, так и не получив полноценного признания своего труда. Казалось бы, все это положить на полку – да забыть.
И тут возникаешь ты. Сэм Сазерленд уж было собирался прикрыть эту умирающую фирму, пока в один прекрасный день не увидел твой фотопортрет – где ты у фуникулера рекламируешь ликер.
13
«Everlasting» – «Навсегда».