Радуга 1
Шрифт:
Она сделала несколько маленьких глотков коньяку, «Олег Борисов», до сих пор очень словоохотливый, не предпринял даже попытки вставить свою реплику. Он тоже принялся за «Белый аист», всем своим видом показывая, что пока не намерен что-то добавлять.
— Если ваша организация — какая-то экстремистская, либо секта, либо спецслужба какой-нибудь финансовой пирамиды, либо вражеская разведка, хотя — о чем это я, то сотрудничать с вами я не смогу, даже если подпишу какие-нибудь бумаги. Вы поймите, если я уволюсь со своей Палаты, мало что в состоянии меня удержать на другом месте. Так что, подумайте еще раз, нужна ли я вам? Но тут вот у меня еще одна мысль имеется. Ваше
Саша опять пригубила свой бокал, потом согнула правую ладонь в кулак:
— Хау, я все сказала.
— Браво, браво! — проговорил Аполлинарий. — Я в Вас нисколько не ошибся. Вы образованы, склад ума аналитический, Вы не озлоблены и не тщеславны, не завистливы и достаточно самолюбивы. Вы — это то, что нам действительно нужно. Теперь несколько моих ремарок, если позволите. Чего-то не то происходит не со страной, а с целым миром. Просто у нас, никогда особой нравственностью не блистающих, наступил полный крах сразу после убийства Распутина. Далее — волнами. Некое оздоровление при Сталине, хрущевский спад, подъем при дорогом Леониде Ильиче и падение при последующих. Аполлинарий — действительно имя, которое передается в нашей семье через поколение, от деда к внуку. Так надо, мы в этом бизнесе, если сказать по-современному, уже не одну сотню лет. Мы религиозны, но отнюдь не секта, не тамплиеры и не церковники. Были близки когда-то Ливонскому ордену до его ликвидации полной и окончательной в 1919 году, точнее, они были близки нам. Так что мы — просто, так можно сказать, организация повышенной ответственности за статистику. Обратите внимание: не историки, а статистики. То есть, относительно безобидны. Собственно говоря, предлагаю завершить вводную часть и перейти к делу. Вы готовы?
Саша только махнула рукой: «а, будь, что будет».
— Александра Александровна! Вы готовы подписать контракт, означающий согласие сотрудничать с организацией, именуемой «Дугой»?
Саша глубоко вздохнула и, проклиная себя и свою глупую доверчивость, выдавила из себя несколько слов:
— Я готова подписать контракт, означающий согласие сотрудничать с организацией, именуемой «Дуга».
— Пожал-те, ознакомьтесь с условиями и подпишитесь, — жестом факира и заклинателя змей, иллюзиониста и Эмиля Кио в одном стремительном движении рук, Аполлинарий из воздуха достал листок бумаги и еще ручку Паркер с золотым пером.
Саша изначально подписала условия своего финансового вознаграждения, и они ей очень понравились, потом приступила к контракту.
Вполне стандартная формулировка про Работодателя и Работника, если не считать основания заключения контракта. Здесь Сашин взгляд споткнулся, она подняла глаза на Аполлинария. Тот только развел руками, потом, правда, ободряюще улыбнулся и кивнул головой: пишу уж, раз взялась.
«На основании 1 книги Моисеевой „Бытие“, а именно (цитата):
11. Поставляю завет Мой с вами, что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли.
12. И сказал Бог: вот знамение завета, который Я поставляю между Мною и между вами и между всякою душею живою, которая с вами,
13. Я полагаю Радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением завета между Мною и между землею.
14. И будет, когда Я наведу облако на землю, то явится Радуга в облаке;
15. И Я вспомню завет Мой, который между Мною и между вами и между всякою душею живою во всякой плоти; и не будет более вода потопом на истребление всякой плоти.
16. И будет Радуга в облаке, и Я увижу ее, и вспомню завет вечный между Богом и между всякою душею живою во всякой плоти, которая на земле.
17. И сказал Бог Ною: вот знамение завета, который Я поставил между Мною и между всякою плотью, которая на земле (конец цитаты).
Принять Матросову Александру Александровну на работу в организацию „Дуга“ без испытательного периода и обязать выполнять требование вышеназванной организации, а именно неразглашение любой, касающейся организации информации».
Число и подпись.
— Это не шутка? — спросила Саша.
— Да какие уж тут шутки, — вздохнул Аполлинарий. — Я ж Вам говорил: мы негосударственное формирование.
«Но не настолько же!» — про себя сказала Саша и поставила размашистую подпись. Писать Паркером было приятно по причине здорового снобизма.
Добро пожаловать в нашу когорту, — торжественно сказал Аполлинарий, вздохнул, как показалось Саше, с облегчением и щедро плеснул в бокалы коньяку. — За это можно выпить. Да что там я говорю? За это нужно выпить! Поздравляю!
9. Знакомство с Хранилищем
«Так бывает, обещает утро ясный добрый день, а к обеду дождь со снегом начинают канитель» — пел Анатолий Романов. Саша лежала на диване и смотрела, как колышутся занавески под слабым ветерком, слушала «Воскресенье» под покойный фон от шелеста камыша, и каждая клеточка ее тела расслабленно томилась, насыщаясь отдыхом. Дочь Маша где-то за домом переговаривалась с телефоном, чтоб, якобы не мешать маме, вернувшейся с очередной командировки.
Несколько лет назад, расставшись с государственной службой, Саша Матросова сделала для себя открытие: как бы ни тяжела была работа, как бы ни сомнителен казался результат, но в конечном итоге ощущался кайф. Можно было кричать, прыгая от восторга: я смогла! Можно было плакать от пережитого ужаса и креститься при этом: чудом, чудом ушла! Чистота ощущений была полнейшей: радость — так радость, страх — так страх. Ничто более не отравляло искренность ее бытия. Ни зарплата с возможными премиальными и надбавками, ни перспектива дальнейшего карьерного роста, ни злобное и раздраженное поучение начальника, ни зависть или, наоборот, унизительное сочувствие коллег — ничего. Она сама ставила себе задачи, она сама их решала, она в первую очередь перед собой отчитывалась. Зарплату поначалу себе не назначала, но потом, вработавшись, получила неограниченный кредит: сколько надо — столько и бери. Это казалось уже естественным, и, что самое важное, способствовало в становлении настоящего Мастера своего дела. Она была сотрудницей «Дуги», она была смотрящей за Радугой.
— Понимаешь, Саша, нельзя позволять окружающим действовать с тобой на таком уровне, до которого нечаянно ты сама себя опустила в данный момент, — сказал ей Шурик Степченков, случившийся в момент приема ее на работу дежурным по базе. — Мы, такие, как есть всегда, такими мы и должны оставаться, независимо от обстоятельств. Вот напал давеча на тебя вахтер. Почему-то никого другого он не выбрал, ни меня, ни Аполлинария, ни прочих посетителей. Конечно, все понятно, мент на подработках готов на любого броситься.