Радуга Над Теокалли
Шрифт:
Во время молитвы Тлакаелель повторял слово в слово за повелителем его обращение, он, кто давно уже догадался, как погибла прекрасная Шочи, теперь боялся, как никогда в жизни. Что если Тескатлипока назовет жену друга преступницей и прикажет ее наказать? Что, если жрецы такого могущественного существа, воспользуются своей властью и укажут тлатоани на невиновного человека? Что тогда ему делать?!
"Женщина с огненными волосами скажет правду… Спроси ее…" — услышал Тлакаелель но так и не понял, откуда прозвучал этот голос. Он невольно завертел головой в поисках сказавшего эти слова, чем привлек внимание и тлатоани и жрецов, стоявших в отдалении "ищущих правду".
— Ты услышал слова великого и
"Интересно, Ицкоатль услышал то же, что и я?"
— Ты слышал слова Тескатлипоки? — спросил Ицкоатль, когда они вышли из храма. Тлакаелель не знал, что и сказать — спрашивать бога о правде, он спрашивал, но повторял слова за тлатоани.
— Тескатлипока мне казал: "Женщина с огненными волосами скажет правду… Спроси ее…" А Вам правдивый Тескатлипока что-то сказал?
— Женщина с огненными волосами — это жена Амантлана Золотое Перышко Колибри?
— Да. Так Вы слышали слова Тескатлипоки?
— Слышал, — Ицкоатль усмехнулся: — "Ты погубил сестру, не губи еще одну женщину…" Мне не нравятся эти слова, Тлакаелель! Убийца должен быть наказан!
— Да, тлатоани! А, если никто не убивал Вашу любимейшую сестру Шочи?
— Моя любимейшая сестра Шочи мертва!
— Давайте спросим "женщину с огненными волосами"?
Тлатоани, продолжая оставаться в задумчивости, кивнул:
— Да, пусть приведут эту "женщину с огненными волосами"… И пусть Амантлан… пусть Амантлан будет рядом. Нет, не так, пусть их обоих приведут!
Ицкоатль сидел на троне, когда одновременно вошли Амантлан и его жена — "женщина с огненными волосами", которые она спрятала под покрывалом. От правителя не ускользнула нежность, с какой смотрел на преступницу его военачальник. Хотя, чем любоваться? — Все лицо женщины покрывал огромный синяк, и оно опухло. Да, она была одета чисто и опрятно, но обычная рубашка и юбка скрывали формы тела; глаз женщина не поднимала, а в груди правителя, при виде ее заклокотало — душа Шочи требовала отмщения.
— Знаешь ли ты, женщина, в чем тебя обвиняют?
Иш-Чель кивнула. Присутствие Амантлана ее обрадовало и подарило надежду. Муж стоял рядом, и она ощутила тепло, которое исходило от него. Тепло и еще что-то… Сразу женщина не поняла что, но через мгновение, когда уверенность, исходившая от Амантлана, передалась и ей, поняла — ее муж не боится ни правителя, ни страшного суда страны Анауак. Он будет защищать ее, даже если сейчас в комнату к ним ворвется вся армия Теночтитлана. Она украдкой кинула взгляд на него — гордый орлиный профиль, высокий плюмаж из белоснежных перьев, и ни одно перышко даже не шелохнулось, настолько предводитель ягуаров был уверен в себе и своей силе, а, может быть, в ее невиновности?..
— Я — тлатоани Ицкоатль! Говори правду, женщина! Ты убила мою любимую сестру Шочи? — вопрос Ицкоатль прорычал, но теперь Иш-Чель не испытывала страха, собственная правда — она не убийца, и смелая поддержка со стороны мужа, дали ей необходимую силу и уверенность в себе.
— Нет, мой господин, я не желала ее смерти. Не моя рука нанесла этот удар!
— Кто нанес этот удар? — Ицкоатль не верил.
— Не знаю, мой господин, но только не я! — Иш-Чель ответила, смело смотря тлатоани в глаза. Короткий поединок. Тлатоани нахмурился и отвел свой взгляд. Он был неудовлетворен, он был зол.
— Тлатоани, я готов ответить перед твоим судом, женщина принадлежит моей семье, но она не совершала преступления! — вышел вперед Амантлан, загораживая собой жену. Тлатоани усмехнулся:
— Храбрый Ягуар, я
Тлакаелель подошел к правителю и отвлек его внимание, тихо что-то говоря. Некоторое время правитель хмуро взирал на допрашиваемых. Потом его густые брови сошлись на переносице, затем кривая улыбка слегка коснулась полных губ. Тлатоани достаточно долго сидел молча — он думал, а присутствующие терпеливо ждали.
После короткого разговора с советником, правитель еще некоторое время рассматривал Амантлана с Иш-Чель. Затем он повернул голову к Тлакаелелю и спросил:
— Ты уверен?
Тлакаелель утвердительно кивнул.
— Суда над тобой, "женщина с огненными волосами" не будет. Ты защищала жизнь своего ребенка, как любой дикий зверь защищает детеныша, в этом тебя нельзя винить; ты так же вступила в неравную схватку с диким духом гнева, который вселился в мою любимую сестру Шочи. Не она тебя оскорбляла, не с нею ты боролась, а с ним — диким духом, охватившим мою несчастную сестру… Ступайте с миром, Амантлан! Ты еще раз доказал свою верность мне, но, с одним условием. Твоя жена замешена в гибели женщины из моего дома, она должна понести наказание!.. Я решил, что отныне жене Амантлана по имени Золотое Перышко Колибри запрещено радоваться жизни в сердце нашей страны, она не должна больше жить или находиться в столице! Она сегодня же должна покинуть Теночтитлан! Навсегда!
Почти ночью, под плач Ишто и приемных родителей, Иш-Чель села в носилки. Она с трудом могла поверить, что ей опять повезло — она осталась жива и избежала казни. Но самое главное — ее сын Маленький Ягуар тихо сопел рядом, прижимаемый к груди.
А Теночтитлан… Не любила она этот город.
Вдали от столицы, среди возделанной земли и цветущих садов, Иш-Чель наконец-то наслаждалась спокойной и размеренной жизнью. Амантлан практически не бывал в поместье, он постоянно находился где-то у границы со своими ягуарами. Она даже не знала, где располагается военный лагерь мужа, собственно, это ее не интересовало — избегаешь? Избегай. Раз в неделю с центральной дороги к их поместью, расположенному немного в стороне, приходил отряд из воинов-ягуаров, обычно человек пятнадцать — двадцать. Все высокие, крепкие, покрытые шрамами — любимая гвардия Амантлана. К моменту их прихода челядь уже выставляла полные корзины с рыбой, лепешками, овощами, чоколатлем, все, что сутки жарилось и пеклось для них. Весь провиант заботливо укрывался сверху листьями и ставился в тень под навес.
Воины отдыхали несколько часов, в это время Иш-Чель предпочитала не выходить из своих комнат. Когда-то она опрометчиво решила обойти и проверить, как работают слуги, все ли задания выполняются, и была просто шокирована увиденным беспорядком. Печи были без присмотра, зерно для хлеба никто не молол, а на огороде и в птичнике не было ни одной женщины!
Мужскую половину слуг она нашла сидящими в сарае для инвентаря и… почти пьяными от октли! И где они его добыли? Как посмели?! В поместье октли не изготавливали, обходились пульке или водой, а ее слуги и рабы были уже в невменяемом состоянии. Не осмотренным остался сад, туда Иш-Чель и направилась, но остановилась у первых же кустов. Оттуда доносился веселый, немного кокетливый женский смех. Покраснев, Иш-Чель удалилась в свои покои, но не преминула, после того, как ушли гости, сделать выговор челяди, наказать мужчин за пьянку. Жители поместья тяжело вздохнули, женщины удивленно переглянулись между собой, пожав плечами, показав всем своим видом, что они совершенно не понимают, за что их ругают и в чем проблема. Выговор единодушно отнесли к плохому настроению хозяйки, у которой муж слишком долго не посещал поместье, выполняя свой долг перед страной.