Радуга Над Теокалли
Шрифт:
Солнце зашло вовремя, тем самым, избавив ацтеков от преследования.
Возвратившихся из похода воинов Теночтитлан встретил душераздирающими похоронными воплями. Всюду женщины выскакивали на улицы и раздирали себе лица, рвали волосы и одежды, выражая глубокую скорбь по погибшим.
"Мы еще не знали поражений, что же теперь будет?" — мелькнула у Амантлана мысль. Он шел на Совет во дворец к тлатоани. Остатки его отрядов вернулись почти к сроку, который он установил для жены, чтобы она успела вовремя уехать из города, но уверенности в этом у него не было. К сожалению, воин, которого он послал домой, пока не вернулся.
Амантлан знал, что обвинений в измене ему не избежать и был
У самого входа его неожиданно окликнули из носилок, самым невероятным было то, что в носилках восседал Тлакаелель, любивший ходить пешком. Совершенно не зная, что теперь от него можно ожидать, Амантлан неуверенно подошел.
— Я рад, что ты остался жив, — просто и открыто улыбнулся Тлакаелель, понимая, что сдерживает Амантлана. Он спокойно сошел с носилок и увлек Амантлана под одинокое дерево, на ходу раскланиваясь со спешащими старейшинами на Совет к тлатоани. Слухи о разгроме быстро распространялись по городу. Подождав, пока небольшая группа пилли удалилась на достаточное расстояние, Тлакаелель смело взглянул Амантлану в глаза.
— Я знаю, что посеял в твоей душе недоверие, но был вынужден сделать именно так, а не иначе, друг мой. Зато теперь, после этого провала мы сможем убедить тлатоани и Совет в необходимости прекратить попытки завоевывать земли майя. Не знаю, сможешь ли ты мне снова верить, но выхода у тебя нет…
— Зачем было нужно вообще посылать нас?
— Чтобы умилостивить богов… Наш долг давать им пищу, — улыбнулся Тлакаелель.
— А может быть жрецов?.. Тлакаелель, что происходит такого, о чем я не имею никакого понятия?.. Я как в тумане…
— Ицкоатль пытается утвердиться, ему нужен союз со жрецами, не думаю, что ты этого не знаешь…
— И его устраивает такая цена?!
— Хвала богам, что пока такая, кто его знает, что еще взбредет в голову этим жрецам! Ведь у вас был шанс на успех?
— Никакого.
— Ты правильно поступил, что не противился воле тлатоани слишком сильно. Если бы войска повел кто-нибудь другой, не думаю, что осталось бы столько воинов. А ты хитрец, друг мой! Все твои ветераны вернулись…
— Я не предаю друзей.
— Да, но иногда нужно чем-то жертвовать, ради высшей цели.
— Мне сложно тебе что-либо ответить, но сейчас я, как никогда раньше, ощущаю свою вину перед теми, кто остался там. Я не хотел вести их на бойню!
— Твой опыт, мой друг, покажет теперь всю бессмысленность намерений некоторых членов Совета в отношении земель майя… — Тлакаелель понизил голос до вкрадчивого шепота и огляделся по сторонам, вежливо отвечая на приветствия снующих по площади прохожих:
— Эти бездельники не могут справиться с тем, что уже имеют, но жадность не имеет границ, чем больше вы приносите добычи, тем богаче мы все становимся. Но мало кому приходит в голову, что чем больше растягивать ткань, тем больше возможности её разорвать… Мы не можем покрыть всю свободную и несвободную землю, нас слишком мало для этого… Но, мой друг, жадность есть жадность!
— Только вот платят за неё не те, кому всё достается!
— Ты не прав. Достается-то больше всего вам, вот только плоды пожинают другие. Но, нам уже пора… Неужели тебе не позволили даже побывать дома и поменять одежду? Ах, да — срочность!
Положив руку на правое плечо Амантлана, Тлакаелель развернул его в сторону входа во дворец тлатоани, и они, в числе последних, поспешили занять свои места на Совете Ицкоатля.
Этот Совет совершенно не напоминал тот, состоявшийся ранее, перед самым походом. Теперь все были повергнуты в уныние, бросали на Амантлана косые и временами враждебные взгляды. Некоторые даже не пытались скрыть свою нелюбовь к нему. Другие, окинув его неопрятную одежду, оскорблено поджимал губы. Амантлан знал, что недоброжелателей
"Правда? Кому она нужна такая?" — в очередной раз он будет задавать только себе этот вопрос, и вновь терпеливо строить мир в своем безумном мире…
Большой неожиданностью для Амантлана и его недоброжелателей стало выступление тлатоани, а затем и Тлакаелеля. Правитель и главный советник объявили Амантлана героем. В длинном и пространном выступлении Тлакаелель подвел Совет к главной своей идее — необходимости организовать Цветочные войны внутри страны Анауак…
Вторым важным решением было заключение мира с майя, объявлением границ неприкосновенными. Залогом мира между двумя народами признать брак между Амантланом и Золотым Перышком Колибри, дочерью правителя одного из главных государств народа майя. Так Иш-Чель, через семь долгих лет жизни среди ацтеков получила официальный статус и неприкосновенность…
Опять поместье, такое родное, теперь здесь было безопасно, несмотря на близость границы. Ведь вокруг патрулировала армия воинов-ягуаров ее мужа. Денно и нощно они охраняли мирных жителей. Но это теперь это скорее были патрули, контролирующие порядок в государстве, нежели военные отряды всегда готовые дать отпор соседу. Мирный договор подарил жителям покой и возможность развивать свои поместья. И ее муж, проверив свои отряды, каждый вечер возвращался домой… Это было настоящим счастьем, иногда до первых звезд сидеть с ним у костра и слушать со всеми домочадцами его рассказы о походах, победах, горестном и тяжелом пути предков в поисках этой земли:
— И собрались тогда вожди, и сказали своему народу, не время нам покоряться стихиям и болезням, мы — гордый и сильный народ, мы найдем землю, где полно дичи и рыба плещется на рассвете, а ее так много, что она рвет сети из рук… Там земля родит урожай три раза в год… Там вы все будете сыты и здоровы! И пошел наш народ в поисках земли… И нашел ее и построил великий город Теночтитлан — гордость страны Анауак…
Редко, но другие рассказчики тоже пересказывали легенды о любви, всегда необыкновенно красивые, но такие печальные, что, казалось, их мир не создан для счастья, и пусть не вечной, но долгой любви двоих. Что любовь непременно вызывает зависть, и боги помогают не влюбленным, а тем, кто намерен разрушить такие хрупкие, как крылья ярких бабочек, отношения двух людей. Ведь миром правит грозный бог войны Уициллопочтли, и все подчинено служению ему… А любовь, счастье, это такие мимолетные мгновения, которым нет мета на земле, человеку свыше даруются они только "на краткое время, чтобы он мог передохнуть от ликов смерти"…
И Иш-Чель ловила эти мгновения, собирала их, прятала в глубине души, благодаря свою богиню уже за то, что они есть… Стоило Амантлану покинуть их ложе и отправиться к отрядам, как она бежала к краю сада, поднимала голову к прозрачному диску или полукольцу луны и благодарила богиню Иш-Чель о подаренном счастье… И падала на колени, поднимая руки к небу, прося продлить эти мгновения, не разрушать покой и счастье ее дома, убедить небесных правителей подарить им милость жить в мире долго… А вокруг нее просыпалась природа, начинали петь птицы, ветер играл с листвой деревьев, вокруг порхали, играя бабочки, а крохотные колибри пили нектар из цветочных чаш, только раскрывшихся навстречу новому дню. И Иш-Чель хотела верить, что богиня милостива к ней, что ее счастье продлиться вечно…