Радуга Шесть
Шрифт:
— Его действительно застрелили, — сказал он прежде всего. — Пуля крупного калибра, прямо в сердце. — Выстрел был неожиданным для Ханникатта, подумал он, хотя от лица осталось слишком мало, чтобы судить о его выражении. Сейчас по телу уже ползали и муравьи. Проклятие, он надеялся, что этот парень окажет ему помощь в охране периметра безопасности, когда Проект начнет действовать. Кто-то убил человека, играющего важную роль в осуществлении Проекта.
Но кто?
— Кто еще дружил с Фостером? — спросил Билл.
— Русский, Попов.
— Эй, послушайте, — вспомнил Киллгор. — Их лошади, Баттермилк и Джеремия, были сегодня утром в коррале. Обе расседланные.
— Вот лежит седло и уздечка, — сказал Хенриксен, стоящий в пятнадцати футах. — Кто-то застрелил Ханникатта и затем расседлал его жеребца. Он сделал это для того, чтобы никто не обратил внимания на лошадь. Вот если бы это была лошадь с седлом, но без всадника... Здесь совершено убийство, парни. Давайте сейчас же искать Попова. Думаю, мне нужно поговорить с ним. Кто-нибудь видел его?
— Он не завтракал сегодня утром в обычное время, — сказал Киллгор. — В последнее время мы завтракали вместе, потом отправлялись на утреннюю прогулку верхом. Ему нравилось это.
— Да, — подтвердил Маклин. — Нам всем нравились утренние прогулки. Ты думаешь, что он?
— Я пока ничего не думаю. О'кей, давайте положим тело в «Хаммер» и поедем обратно. Джон, ты сможешь произвести вскрытие?
Это показалось Киллгору отвратительным по отношению к коллеге, но он кивнул:
— Да, конечно, не думаю, что это будет очень трудно.
— О'кей, берите его за ноги, — сказал Хенриксен, наклоняясь и стараясь не касаться тех мест на теле Ханникатта, на которых пировали стервятники. Через двадцать минут они вернулись в здание Проекта. Хенриксен поднялся в комнату Попова и открыл дверь своим ключом. Ничего, увидел он. На кровати ночью никто не спал. Таким образом, у него появился подозреваемый. По всей вероятности, Попов убил Ханникатта. Но почему? И куда исчез этот русский мерзавец?
Потребовалось полчаса, чтобы обыскать все здания Проекта. Русского найти не удалось. Этого следовало ожидать, потому что его лошадь видел Киллгор сегодня утром в коррале. Итак, подумал бывший агент ФБР, Попов убил Ханникатта и сбежал. Но куда?
Он, наверно, подъехал на лошади к хайвэю и попросил, чтобы его подвезли, или подошел к автобусной остановке, а может быть, поступил как-то по-другому. Отсюда до регионального аэропорта всего двадцать миль, и теперь этот гад мог уже долететь до Австралии, был вынужден признать Хенриксен. Но зачем ему понадобилось убивать охотника?
— Джон? — обратился он к Киллгору. — Что было известно Попову?
— Что ты имеешь в виду?
— Что он знал о Проекте?
— Не так уж много. Брайтлинг ведь не посвящал его в подробности, не так ли?
— Нет. О'кей, что было известно Ханникатту?
— Черт побери, Билл, Фостер знал все.
— Тогда предположим, что Попов и Ханникатт отправились вчера вечером на
— Думаю, что мог, — подтвердил Киллгор и кивнул.
— Следовательно, Попов узнает все о Проекте, берет револьвер Фостера, убивает его и исчезает.
— Господи! Ты думаешь, что он мог...
— Да, он мог. Черт возьми, Джон, кто угодно мог.
— Но ему сделана инъекция вакцины В. Я сам ввел ему вакцину!
— Ничего не поделаешь, — заметил Билл Хенриксен. Проклятие, напомнил его мозг.
Вил Гиэринг должен осуществить первую фазу сегодня! Будто он мог забыть об этом.
Нужно немедленно поговорить с Брайтлингом.
Оба доктора Брайтлинг находились в пентхаусе на крыше здания отеля, окна которого выходили на дорожку аэродрома. Теперь там стояли четыре реактивных самолета «Гольфстрим V». Новости, которые принес Хенриксен, не обрадовали их.
— Насколько это опасно? — спросил Джон.
— Потенциально очень опасно, — был вынужден признать Билл.
— Сколько времени осталось?
— Меньше четырех часов, — ответил Хенриксен.
— Попов знает?
— Возможно, но ничего определенного.
— Куда он мог обратиться? — спросила Кэрол Брайтлинг.
— Откуда я знаю, черт побери, — в ЦРУ, может быть, в ФБР. Попов — профессиональный разведчик. Если бы я был на его месте, то обратился бы в Российское посольство в Вашингтоне и все рассказал бы резиденту. Там ему поверят, но часовые пояса и бюрократия действуют в нашу пользу. В КГБ ничего не делается быстро. Там потратят несколько часов, пытаясь переварить полученную от него информацию.
— О'кей. Значит, мы продолжаем первую фазу? — спросил Джон Брайтлинг.
Кивок:
— Думаю, следует продолжать. Я позвоню Вилу Гиэрингу и дам команду приступать.
— А на него можно положиться? — поинтересовался Джон.
— По-моему, можно, то есть, я хочу сказать, конечно, можно. Он был с нами на протяжении ряда лет. Он часть нашего Проекта. Если бы мы не доверяли ему, то уже давно были бы в тюрьме. Ему ведь известно относительно тестов, проведенных на похищенных людях в Бингхэмтоне.
Джон Брайтлинг откинулся на спинку кресла.
— Ты считаешь, что мы можем не волноваться?
— Да, — решил Хенриксен. — Послушайте, даже в том случае, если все развалится, у нас есть крыша. Мы начинаем вырабатывать вакцину В вместо вакцины А и становимся героями в глазах всего мира. Никто не сможет найти след пропавших людей и связать их исчезновение с нами, если только кто-то не выдержит и проговорится, а у нас есть методы справиться с этим. Нет никаких вещественных доказательств, что мы замешаны во что-то противозаконное, — по крайней мере нет ничего, что бы мы не смогли уничтожить за несколько минут.