Радуга смеха
Шрифт:
Но главная проблема – туман. Туман образуется очень сильный. Не знаю, что делать. Говорят температуру воды нужно понизить с 28 градусов хотя бы до 23 градусов. Я – то конечно за, но как это отразится на флоре и фауне? Выживут ли? Проблемы, проблемы.
Вчера звонят в обед: – «Аэропорт Москвы закрыт, а у президентского самолета бензин на исходе. Выручай». А я, что я, пожалуйста. Включил подсветку дорожки к дому. Попросили мои машины убрать с дорожки. Надо, так надо.
Только, зачем
Тут началось, тут посыпалось – школу моим именем назвали. Теперь я друг детей. А что, я ребятишкам всегда рад, пусть приходят в мой лес по грибы, по ягоды, только за веревочку держитесь, что бы не потеряться.
За здоровьем стал следить – пить, курить бросил сразу – в могилу все это с собой не заберешь, а расставаться не хочется.
Спать стал ложиться на полчаса раньше. Благодарные жители города избрали меня почетным жителем города.
От бронзовой скульптуры в полный рост я отказался. Сейчас скромности, в нашем городе, учат на моем примере.
Теперь, я точно знаю – я – «Олигарх» и ложусь спать умиротворенным.
Вот только, когда засыпаю, сквозь сон, в наступившей тишине, слышу какой – то еле слышный, отдаленный вой в глубине дома – утром надо будет в том направлении еды накидать.
Может быть понадобится кому?
Олигарх: Перелет из Москвы в Париж
Дожил до седых волос, а за границей не был. Ну сейчас, слава богу, есть за что ехать. Куда? Говорят: «Увидеть Париж и умереть». Ну, умирать они пусть сами умирают, а мы уж сами, как-нибудь.
Аэропорт наш московский – Шереметьево мне понравился, только вот недостатки кое – какие есть.
Во первых стрелки, указывающие место посадки, не сразу видны. Наши деды умнее были —если стрелка, то на уровне глаз, а на ней – «на Берлин» сразу видно, куда идти и зачем.
Мне, чем чемодан опускать, да в билете ковыряться, спросить легче.
Подхожу к одной из 100 стоек и тихо так спрашиваю, предварительно оглянувшись по сторонам и делая вид, что рассматриваю рекламу: «Где оформляют на Париж?». Он даже не вздрогнул и, не меняя выражения лица, не разжимая губ, ответил: «Зал – С» ….
Я сразу подстроился, и в его манере спросил: «Куда?». Он еле заметно кивнул на лево.
Как бы прогуливаясь, я нехотя отошел от стойки и начал искать глазами зал «С». Стрелка висела очень вверху, слева от прохода, и ее размер не соответствовал значимости места прилета.
Когда я вошел в проход и начал движение по ходу стрелки, то обратил внимание
Я оглянулся. Сзади не было никакой опасности и вообще никого не было. Мой мозг подсказал, что я последний. Врожденное чувство самосохранения, независимо от моего сознания, бросило меня вперед. Через мгновение, я был в середине. Интуитивные движения выключились – в работу включился мозг. Он не стал разбрасываться и анализировать для чего я это делаю, организму была поставлена конкретная задача – быть первым.
Дальше все происходило автоматически. Оценка обстановки показала, что те кто просто шел, были не так быстры, как те, кто зашел на двигающуюся дорожку, а те, кто шел по ней, были еще быстрей. Борьба есть борьба – 110 килограмм, плюс два чемодана массы, бегущей по транспортеру, не оставили никому ни единого шанса.
Прошу прощения у тех, кого я не успел заметить на пути. Дальше пошло легче – никого впереди не было, я очень круто входил в повороты, нигде не останавливаясь передохнуть.
В голове мелькали запоздалые картинки, на которых я видел тех, кого обогнал. В их глазах я отметил, какой то прямо панический страх. Страх отстать от всех.
Бежать пришлось долго. Менялись коридоры, проходы, направления. Оглянувшись, я отметил, что все пристроились мне в кильватер и мы, как стая птиц, выстроились в косяк. Лидером был я. Со стаей птиц на перелете нас объединял тот факт, что, как и у птиц, слабые не выдерживали и отставали, и им никто не помогал.
И тут мне сразу стала ясна задумка руководства аэропорта – они воссоздали исторический маршрут 1812 года – бегство Наполеона из России. Тогда – это так, для справки – из 400 тысяч солдат Наполеона до Парижа добрались только 37 тысяч.
Про то, какими они пришли, я говорить не буду. Только когда их в доме Инвалидов расселили, чтобы они своим видом людей не пугали, через забор, все равно, крики долетали – «Березовка» и «Платов». Даже сейчас для французов эти два слова синоним – «Полный …Катастрофа». Ну это я отвлекся. Бегу дальше, хочется ведь быть в числе выживших 37 тысяч.
Сколько бежал не помню. Как второе дыхание открылось, так сознание сразу выключилось – для экономии сил. Слава богу добежал до края своей Родины. Дыхание, как и сознание, восстановилось быстро, через некоторое время включился мозг.
На мой вопрос: «Зачем я побежал?», до сих пор ответа нет, но чувство тревоги сохранилось.
Молодой человек приятного вида, сидящий рядом с табличкой – «Таможня» вежливо спросил: «Сколько везете с собой денег?». Меня о таких вопросах не предупреждали.
Конец ознакомительного фрагмента.