Радуга в твоих ладонях
Шрифт:
Он бросился вперед, и темное человеческое тело, перегородившее им дорогу, взмахнув руками, отлетело в сторону, потом отлетело второе. Проход был свободен.
— За мной, быстрее! — крикнул он.
Ольга не знала, откуда у нее взялись силы — тело сестры, повисшее на ней, было очень тяжелым, но она быстро продвигалась вслед за спиной Игоря.
В коридоре на их пути оказался невысокий тщедушный турок.
— Выход! — заорал Игорь. — Где выход! Экзит, экзит, ну, живо, — он тряхнул его за воротник.
Турок молча показал, они побежали дальше и уперлись в какую-то дверь. Игорь плечом выбил ее, дальше начинался какой-то коридор, узкий, с
— В самом центре гадюшника находимся, — сказал Игорь, вновь прибавляя скорость.
— Экзит! — слышала Ольга далеко впереди его разъяренный голос.
Тащить сестру становилось все тяжелее, и Ольга уже изнемогала, ей казалось, что коридор никогда не кончится.
Вдруг впереди забрезжил свет, раздались крики, удары. Ольга остановилась, но сзади на нее кто-то навалился, стал вырывать из рук Риту.
Ольга закричала, и в тот же момент перед ней возникла показавшаяся ей громадной фигура полицейского в каске, со стеклянным забралом. Он взмахнул дубинкой, и человек, напавший на Ольгу, громко закричав, упал на пол. На платье Ольги из его рассеченного лба брызнула кровь. Появился второй полицейский, и они вдвоем завели лежащему на полу мужчине руки за спину и защелкнули на них наручники.
«Мы спасены», — подумала Ольга, и на нее навалилась усталость, она даже не смогла подняться, только подползла к сидящей у стены и опустившей голову на колени Рите.
— Риточка, малышка моя, мы спасены, ты понимаешь! Как они вовремя пришли. — Она обнимала сестру, но та по-прежнему ни на что не реагировала. — Скоро мы будем дома, — говорила она сестре, — они переправят нас в посольство, а там — к себе домой. Ольга и забыла в этот момент, что никакого дома у них не было, но это были такие мелочи по сравнению с тем, что они перенесли.
Полицейские что-то громко кричали на турецком, стучали во все двери по обе стороны коридора, а если двери сразу не открывались, двумя-тремя ударами вышибали их, вытаскивали из комнат полуодетых мужчин и женщин. В суматохе Ольга потеряла Игоря из виду.
— Игорь, Игорь! — закричала она и вдруг увидела, как двое полицейских ведут его по коридору прямо к ней, руки у него скованы за спиной наручниками, как и у всех, кого обнаружили в комнатах.
— Игорь! — Ольга вскочила, схватила полицейского за обшлаг рукава. — Он не виновен, отпустите его!
Но полицейский грубо отпихнул ее, она упала на сестру.
— Мы оказались здесь случайно! — кричала им Ольга. — Мы русские! — В панике она забыла, что говорит на непонятном полицейским языке. — Отпустите нас или проводите в посольство, у нас есть для вас нужная информация о хозяине борделя.
— Русски? — полицейский понял лишь одно слою, подняв забрало, посмотрел Ольге в лицо. — О’кей, русски, — он засмеялся и быстро что-то сказал своим товарищам, подошедшим к нему на крик.
Ольгу, а затем еле держащуюся на ногах Риту грубо подняли за плечи. Ольга все пыталась объясниться, перейдя на свой ужасный английский, но ей вывернули назад руки, и она почувствовала, как на ее запястьях защелкнулась сталь наручников. Происходящее было настолько невероятным, что Ольга замолчала, молча смотрела, как то же самое проделали с Ритой. Ольга ловила взгляд Игоря, когда их гурьбой повели на улицу.
— Все будет хорошо, Олененок, мы выпутаемся, — сказал он, перехватив ее взгляд, и тут же один из полицейских с размаху ударил его по губам, что-то
На улице стояла большая группа людей, многие в спешке были полуодеты, и у всех за спиной были скованы руки. Среди толпы Ольга различила Артура и Ахмета. На лице Артура была крайняя степень испуга, такое лицо у него было, когда Игорь наводил на него пистолет. Ахмет улыбался, злорадно посматривая на Ольгу и Игоря из-под густых бровей и слизывая языком вытекающую из разбитой губы кровь.
Ольга подняла голову и увидела чужое звездное небо и ярко освещенные лучами прожекторов огромные минареты. Плечами, кое-как, она и Игорь поддерживали Риту, не стоящую на ногах.
Потом полицейские стали загонять арестованных в машины с крутящимися мигалками — мужчин отдельно, женщин отдельно, и их отделили от Игоря. Какая-то женщина, незнакомая Ольге, теперь помогала ей держать Риту, а потом их всех затолкнули в машину.
Прошло не меньше двух дней, а может быть, гораздо больше, Ольга потеряла счет времени. От сокамерниц она узнала, что полицейские Стамбула время от времени предпринимали рейды по избавлению города от таких вот злачных мест, и Ольгу взяли вместе с проститутками в облаву, совпавшую с попыткой Ольги и Игоря освободить Риту. Первые часы Ольга была полна надежды, что скоро во всем разберутся и всех попавших по недоразумению, отпустят. Но уже скоро ей начало казаться, что она попала в страшный бесконечный сон.
Унижения и издевательства, которые ей пришлось вынести в полицейском управлении, казались ей высшей точкой кошмара. Всех задержанных доставили туда для допроса, но, как Ольга ни старалась со своими минимальными знаниями английского что-то разъяснить, ее никто не слушал. Не слушали даже тех, кто говорил на чистом турецком. У нее отобрали сумочку, документы, не снимая наручников, поставили лицом к стене вместе с другими женщинами, Ольга крутила головой, разыскивая сестру, но чья-то рука грубо ткнула ее лицом в кафель стены, и все же она успела увидеть Риту — та стояла неподалеку, прислонившись к стене всем телом и пошатываясь. Чужие мужские руки обшаривали тело Ольги с головы до ног, похотливо задерживаясь на груди и бедрах. «Я не вынесу всего этого», — подумала Ольга, но дальнейшее было страшнее — их всех завели в маленькую комнату, и две женщины-турчанки стали их раздевать, сняв, наконец, наручники. Их оставили совсем обнаженными, а одежду брезгливо бросили на пол. Рите стало совсем плохо, она опустилась на кафель пола, прошептав: «Кружится голова, все сильнее» — и упала без чувств. Подхватив ее под руки, одна из женщин в униформе ее куда-то поволокла. Ольга бросилась вслед за ней, но другая женщина перегородила ей дорогу.
— Это моя сестра, понимаете, сестра! — Ольга, забыв обо всем, опять кричала на русском и пыталась бороться с женщиной, но подоспевшая к ней на помощь вторая ловко вывернула Ольге руки за спину, и на них опять оказались наручники, затем, голой, ее куда-то повели.
От ужаса и унижения Ольга потеряла сознание, а когда пришла в себя, обнаружила, что она лежит, а сверху, как это бывает в больнице, бьет прожектор. Она хотела пошевелиться, встать, но почувствовала, что руки и ноги у нее чем-то пристегнуты, а ноги раздвинуты, как на приеме у гинеколога. Над ней склонилось лицо немолодой уже турчанки в белом, бросились в глаза ее пробивающиеся усики над верхней губой. Турчанка говорила что-то, повторялось часто одно какое-то знакомое слово, Ольга его где-то слышала и поняла, что она имеет в виду наркотики.