Радуга

Стоун Кэтрин

— Тебе не нравится Роберт? — искренне удивился Джеймс.

— Сказать по правде — нет.

— Потому что он перехватил твою подачу?

— Я еще до этого невзлюбила его. Твой Макаллистер такой самонадеянный.

— Самонадеянный? Роберт?

— Да. Знаешь, словно на него сошла благодать Божья.

— Алекса, ты не права, — убежденно заявил Джеймс. — Роберт Макаллистер совсем не самонадеянный человек.

— Меня поражает, как ты можешь этого не видеть!

— Не вижу, потому что знаю Роберта гораздо лучше, чем ты.

Алекса увидела его серьезный и решительный

взгляд и поняла, что с этим аргументом ей тягаться бесполезно.

— А как насчет Хилари?

— Признаюсь, Хилари не совсем в моем вкусе.

— И на том спасибо: по крайней мере хоть один шаг в верном направлении. Так нам часто надо будет с ними видеться? Неужели предстоит еще один приятный вечерок?

— Нет, — загадочно улыбнулся Джеймс. — Я не тешу себя надеждой, что мы проведем с ними приятный уик-энд.

— Шутишь?

— Нисколько. Только не беспокойся: там будет еще масса всякого народа.

— Когда? Где?

— В августе, в Инвернессе. Мои родители приедут из Парижа в отпуск на несколько недель и устроят свой ежегодный прием на свежем воздухе. Он состоится в воскресенье, и это страшно важное событие, — рассмеялся Джеймс. — Но за день до того проводится небольшая домашняя вечеринка. Там будут Роберт и Хилари, Бринн со своим мужем Стивеном и, возможно, Элиот Арчер — еще один близкий друг семьи, мои родители и я. Так что между тобой и миссис Макаллистер будет весьма внушительный барьер, не так ли?

— Ты приглашаешь меня на домашнюю вечеринку? — тихо и неуверенно спросила Алекса. — Мы что, теперь строим планы на три месяца вперед?

— Да, и на домашнюю вечеринку в саду, естественно, тоже. Приглашаешься ты и, если тебе того захочется, Кэт.

— Хилари, прошу тебя, объясни мне причину. — Тихие слова Роберта разорвали молчание, в котором прошел весь путь от ресторана до номера в отеле «Плаза».

— Какую причину, Роберт?

— Причину твоей недоброжелательности к Алексе. Ты насмехалась над ней, намеренно пытаясь унизить профессию актрисы. Полагаю, ты обидела ее.

— В самом деле? — Хилари улыбнулась. — Вот и прекрасно.

— Прекрасно?

— Роберт, я очень давно знаю Алексу. Она — проститутка.

— А мне она показалась очень приятной женщиной.

— Приятной? Нет, Алекса совсем не приятная. По правде говоря, меня очень удивил Джеймс. Она недостойна его. — Хилари нахмурилась и пожала плечами, как бы отгоняя от себя невеселые мысли. — Но Алекса недолго с ним пробудет, как и все женщины Джеймса. Предполагаю, что она надоест ему гораздо скорее, чем остальные его любовницы.

Хилари направилась в спальню, но ее остановил голос Роберта — тихий, спокойный и… ледяной:

— Хилари, я все еще жду твоего объяснения. Почему ты так враждебна к Алексе?

— Ах Роберт. — Вздохнув, Хилари повернулась к мужу. — Давай впредь не будем тратить время попусту на разговоры о таких, как эта Алекса Тейлор. Поверь мне — она того не стоит. — Плотоядно улыбнувшись, Хилари подошла к мужу, прильнула к нему всем телом и, запустив под лацканы пиджака пальцы с безукоризненным маникюром, прошептала:

— Пойдем в постельку.

Роберт

молча убрал ее руки со своей груди. Сердитый и мрачный взгляд его темных глаз долго буравил уверенную в себе Хилари, стоявшую так близко.

— Я пойду прогуляюсь, — наконец бросил Роберт.

— Прогуляешься? Ночью в Манхэттене?

— Именно.

— Allo. Bonjour [9] .

Услышав приветствие, Алекса нахмурилась, хотя и ожидала его. На все звонки во Французском доме студенческого городка Оберлин отвечали по-французски, и каждый раз ей казалось, что это чересчур. Алексе не нравилось, что, звоня сестре, она поневоле становится участницей этой игры — говорить только по-французски. Тем более что соответствовать правилам игры она не могла, если не считать дежурной фразы «Merci beaucoup» [10] .

9

Алло. Здравствуйте (фр.).

10

Большое спасибо (фр.).

Хотя Алексе и казалось претенциозным заставлять выполнять правила студенческого общежития людей из внешнего мира, одержимость своей младшей сестры французским она вовсе не рассматривала как претенциозность. Алекса знала, что Кэт, впервые услышав французский язык, тут же была им покорена, и теперь мелодичный язык любви так же свободно, непринужденно и весело слетал с ее губ, как музыка выпархивала из-под ее дивных пальчиков.

— Алло, — ответила Алекса на менее мелодичном английском. — Соедините меня, пожалуйста с комнатой Кэтрин Тейлор.

— Certainement. Un moment, sil vous platt [11] .

Кэтрин ответила по-английски, поскольку особый двойной звонок телефонного, аппарата дал ей понять, что звонят из города.

— Слушаю.

— Привет, Кэт! С днем рождения!

— Алекса, привет! Спасибо.

— Ну, каково чувствовать себя совершеннолетней? Совсем уже взрослая? — Алекса разозлилась от банальности собственной фразы, которая прозвучала как лишенные живости общие слова, присущие скорее случайному знакомому.

11

Разумеется. Минутку, пожалуйста (фр.).

— Прекрасно, но я, кажется, ничего не чувствую по этому поводу, — промямлила Кэтрин, мучительно подыскивая слова для разговора со старшей сестрой. — Как твой спектакль?

— Прекрасно. И забавно. — «Забавно? — удивилась себе Алекса. — Неужели это просто забавная пьеска о сумасшедшей любви покончивших с собой подростков?» Она нервно рассмеялась и добавила:

— Я имею в виду, что у нас забавный состав исполнителей. Когда мама с папой приезжают?

— Собирались к полудню.

— Ну вот и замечательно.