Рагнарек (Риадан - 3)

Талалаев Владимир

...Чайная церемония проходила на редкость тихо. К великой радости скелетов Сашка наконец-то замолк и теперь вертелся возле гостей. Гельберг и Коваленко потягивали ароматный напиток, а Король Эльфов округлившимися глазами пялился на молодого дракона.

– - Собственно, пора бы и о деле поговорить, -- Гельберг поставил на стол чашечку и кивнул Бертраму. Пока лич наливал новую порцию, полковник продолжил: -- Мы, как официальные представители землян, хотели бы установить более тесные контакты с эльфами. Для начала, мы вынуждены извиниться за все бесчинства, устроенные землянами за последние два года.

Это происходило под воздействием внешних факторов, от нас не зависящих. И только лишь появилась возможность преодолеть оные факторы, как это немедленно было сделано. Мы смеем заверить вас, что в дальнейшем действия землян не будут причинять вред вам и вашим территориям, а также надеемся на Ваше понимание происходящего.

– - Ты всегда такой весь из себя официальный, когда о дипломатии говоришь?
– - усмехнулся эльф.

– - Ну, не знаю, как у эльфов, но вообще-то это язык дипломатии и есть. Точность и ясность во имя взаимопонимания.

– - Мы считаем, что залог взаимопонимания -- это дружеское отношение ко второй стороне переговоров. А слова -- они только слова, если их не подкреплять эмоциями... Впрочем, все вы, земляне, такие практичные, рациональные, деловые.

– - Но ведь заключение любого договора -- это и есть дело. Важное. Государственное. Национальное. Дипломатия... И любая недосказанность часто может стать причиной недоверия и будущих конфликтов, вот почему язык дипломатии землян сух и лаконичен, недвусмысленен.

– - А скажи-ка, Гельберг, часто нарушались недвусмысленные договоры или нет? За всю историю земной дипломатии?

– - Часто... Но без дипломатии это происходило бы еще чаще...

– - Трудно спорить с такой логикой, -- вздохнул Король.
– - У нас просто нет альтернативной Вселенной, где можно было бы переиграть эту ситуацию и потом сравнить результаты.

– - Возможно -- в этом наша беда, -- согласился Фридрих.
– - Но у нас есть только эти опоры, и приходится обходиться только тем, что имеем. И, как видишь, мы уже общаемся с десятками цивилизаций из самого далекого космоса, а вы пока еще обитаете в лесах, как наши пращуры...

– - Ну и что мы не видели в этом космосе?
– - поморщился эльф.
– - Все эти звезды, теплые и пушистые с поверхности нашей родной планеты, становятся колючими и безжалостными в галактической пустоте. Холод и запустение никогда не способствовали романтике.

– - Романтика -- не в обитании среди холода и запустения, а в преодолении их. В поиске нового.

– - Ой, оставьте это... Лететь через холод, влипать в течения у Скут-полюса, и все только затем, чтобы найти еще сотню-другую каменных шаров безатмосферных планет? Зачем это нужно? На них жизнь или никогда не возникнет, или вымерзнет, как на Снежной...

– - Я удивлен, что житель лесов так сведущ в космических делах, но сведения Ваши, Ваше Величество, немножечко устарели. Земляне зажгли возле Снежной четыре искусственных солнца, и теперь этот мир -- цветущий край среди бесконечных океанов.

– - С зелеными земными дубами, завезенными переселенцами?

– - Никоим образом. С синевой местных деревьев, пробудившихся от вековой спячки под ледяным панцирем... А Вы бы видели цветы, что каждое лето покрывают Остров Краба. Словами это трудно передать...

– -

И все же мой народ отказался от полетов в космос. Мы -- хранители нашего мира, и в этом наша судьба.

– - Дяденька, -- встрял в разговор Сашка, -- А на чем вы летали к звездам?

– - На Парусниках. На звездных Парусниках...
– - эльф вздохнул.
– - Но их нету уже века...

– - Вы их переоборудовали под что-то или кому-то продали?
– поинтересовался Гельберг.

– - Как можно?!
– - возмутился Король.
– - Они же живые! Мы просто отпустили их, когда отказались от полетов и они стали нам не нужны...

– - Ты хотел эмоций, лесной житель?
– - взъярился вдруг размеренный Гельберг.
– - Ну так получай: ну и сволочь же ты! Не смотри невинными глазками! Это же все равно, что псину вырастить с маленького щенка, а потом взять и выгнать из дома пинком только за то, что тебе надоело за ней ухаживать! Вам надоело летать -- и вы выгнали свои Корабли. На счастье -тут рядом с вами нет ни одного варлона. Они бы рассказали тебе, праведный ты наш, что происходит с кораблем, потерявшим хозяина! Корабль такой поканчивает с собою! Умирает от тоски и печали! И это -- потерявший хозяина. А что чувствует выброшенный Корабль?! Разве это не предательство, а?..

– - Мне нечего возразить тебе, землянин. Они отправились к светилу. Все. Это -- наше проклятье. И мы несем его. Давно.

– - Поэтому...
– - Гельберг хотел было сказать "Поэтому вы и изживаете других, тех, кто еще летает среди звезд", но сдержался. Почувствовал неуместность фразы...

За столом повисла напряженная тишина, и только в мозгу полковника пульсировало: "Вот тебе и звездная дипломатия. Пора на пенсию, пока еще дров не наломал..."

– - Вы, люди, не так уж и безнадежны, -- сказал вдруг эльф.
– - Но вот почему я раньше этого не видел? Все тонуло в "языке дипломатии"? Землянин, ты можешь выполнить одну мою просьбу? Отвези меня на Мембари, может -- там, у наших звездных собратьев, сохранился хоть один Парусник? Я ведь видел их, еще в детстве...

– - Это к Загорскому...
– - начал было Фридрих, но Сашка перебил его:

– - Ага, мой папа туда часто летал, к хранителю тамошних кораблей!

– - Папа?..
– - эльф переваривал услышанное.

– - Ага! А еще он меня научил фокусам! Хочешь, покажу?
– - и, не дожидаясь ответа, зеленое создание вытряхнуло откуда-то три мышиных скелетика. Скелетомышки принялись кувыркаться, крутить сальто и играть в салочки.
– - Во, я сам их оживил!
– - гордо заявил Сашка.

Эльф смотрел на стол, отчаянно думая: "Этот... очкастый службист... Извратитель! Зеленого Дракона в некромантера превратил! Дракона Жизни! Мельтор земной, разрази его Единый!"

– - А еще я люблю траву растить!
– - выкрикнул Сашка.

"А может -- не все еще потеряно?" -- мелькнуло у эльфа, и он спросил: -- А давай наперегонки! Город озеленим, а?

Это было подобно лавине: асфальт ломался под рвущейся из-под земли жизнью. Травы, кусты, деревья... Сделать клумбу поразноцветнее, куст пораскидистей, дерево повыше... Город расцветал с каждой секундой.

Особенно досталось мэрии. Кряжистые гигантские дубы оплели ее с ног до головы, оставив лишь дупла для дверей и окон.