Рагнарёк. Книга 1
Шрифт:
Чтобы что? Вернуться в Вышеград? Даже самый скудоумный из соплеменников почившего Йорда без труда бы сообразил, что Ратибор шарахнул меня булавой и выкинул за борт вовсе не из-за дурного настроения. То ли Мстислав так и не простил мне дружбы с булгарским ханом, то ли уже давно хотел избавиться от слишком быстро набирающего популярность ярла — мое возвращение стало нежелательным. Наверняка Ратибор должен был прикончить заодно и Йорда с Ошкуем, а потом рассказать в Вышеграде о нашей героической гибели во имя спасения склафской земли… И едва ли кто-то узнал
Ведь у Мстислава даже нет никакой нужды ссориться с Рагнаром и другими северянами. Уже скоро Есугей и его многотысячная орда вернутся — и тогда у князя с конунгом будут проблемы посерьезнее, чем выяснение отношения из-за какого-то там ярла, пропавшего в дремучих лесах в устье Вишиневы.
Вот так. Меня просто убрали с доски, как ненужную фигуру. Сделав свое дело, я стал не нужен. Ни князю, ни — что уж там — даже Рагнару. Они и дальше могут заключать союзы, подминать под себя склафских князей, бодаться с Есугеем и не замечать, что до конца времен остались считаные недели. Хель вряд ли ошиблась — и уже совсем скоро она под завязку нагрузит построенный из ногтей мертвецов драккар своим воинством и отправится на последнюю в этом мире битву. С юга наступают горячие пески. С севера — наверняка какие-нибудь йотуны…
А касается ли меня это все? Теперь, когда я по всем официальным версиям мертв? Не пора ли оставить неписям их имперские разборки, а самому, наконец, заняться тем, чем следовало уже давно? Одиночка с даром Видящего просочится там, где не сможет пройти целая армия. У меня есть… почти есть двадцатый уровень, пять осколков «Светоча» и Хис, который пойдет за мной даже в Муспельхейм. Не так уж плохо.
Я смогу стащить осколки и из Вышеграда, и у Черного Копья. Это уже семь. И тогда обладатель — или обладатели оставшихся непременно встретятся мне. И все закончится. В мою пользу или нет — но раз и навсегда.
Только сейчас я почувствовал, как на самом деле устал. Сколько времени я на этот раз провел в игре почти без перерыва? Сутки? Больше? Пора выбраться в реальный мир. И пусть там я в едва ли лучшем положении, чем здесь, вода в душе хотя бы не скрывает русалок и Водяных Дедов, норовящих выпустить мне кишки.
Интерфейс. Основное меню. Выход. Вы уверены, что хотите выйти из игры? Да.
Уверен. Еще как, йотун вас всех забери, уверен.
Глава 2
— Ты нормально себя чувствуешь? — поинтересовалась Катя.
— Да вроде бы. — Я пожал плечами. — Как обычно. А что?
— Ты прихрамываешь. — Катя осторожно поймала мою руку. — Не торопись… Болит? Нога? Или спина?
— Не-а… — Я на мгновение замедлил шаг. — Вроде нормально. А что?
— Ты хромаешь. — Катя чуть наклонилась вперед и требовательно посмотрела мне в глаза. — Точно все хорошо?
Точнее некуда. Несмотря на многочасовое лежание на кровати в номере со штекером в голове, чувствовал я себя сносно. Но все равно чуть подволакивал левую ногу. Потому что она болела там, в игре. Ярл Антор снова передавал привет из «Гардарики» — только на этот
— Нормально! — буркнул я, силой заставляя себя идти ровно. — Жить буду.
— Антон, это потому, что ты все время лежишь! — Катя дернула меня за руку. — Тебе надо разминаться. Вставать почаще, ходить…
— Да знаю я, Кать, — огрызнулся я. — Идем!
Но далеко уйти не получилось. Стоило мне потянуть Катю за собой, как перед нами тут же выросли два… субъекта.
— Эй, мужик, тормози! — один из них загородил мне дорогу, расставив руки в разные стороны. — Куда девушку тащишь? Нормально все?
Я по привычке попытался переключиться на «Истинное зрение», но на этот раз пришлось довольствоваться обычным.
Темные куртки из похожего на клеенку кожзама, вытянутые на коленках спортивные штаны и поддельные — явно с местного рынка — «найки» на ногах. У одного из местных аборигенов под курткой виднелась футболка с медведем и какой-то псево-патриотической надписью, и оба — несмотря на не слишком-то солнечную погоду — зачем-то нацепили черные очки. От них здорово попахивало пивом, и на ногах они держались не то, чтобы совсем уж ровно, но вид при этом имели весьма самоуверенный.
Да уж… В Питере такие окончательно вымерли еще лет десять назад, а здесь вот, похоже, сохранились.
— Никуда не тащу, — буркнул я. — По делу идем.
— А я не тебя спрашиваю. — Абориген сложил руки на груди и повернулся к Кате. — Кисуля, если этот утырок тебя обижает, ты только скажи…
— Все нормально! — Катя вцепилась мне в руку. — Это… это мой муж!
Ничего себе сюрприз.
— Муж — объелся груш! — хохотнул второй абориген. — А то мы ведь и напомнить можем, как…
— Напоминалка не отросла. — Я шагнул вперед и задвинул Катю себе за спину. — Вы бы шли себе дальше… уважаемые.
Аборигены отреагировали незамедлительно — радостно оскалили желтые зубы, шагнули навстречу…
И вдруг один из них попятился и едва не врезался во второго.
— Ну его на хрен, Димон, — проворчал абориген, потянув товарища за рукав. — Мужик-то на голову шарахнутый!
— Ага, совсем, — тут же отозвался второй. — Только поговорить хотели, а он уже за аргументом лезет. Не по понятиям!
Кожано-спортивные боком обошли нас вдоль газона явно стараясь держаться от меня на безопасном расстоянии. И все же рыцарский кодекс из девяностых годов прошедшего столетия не позволил им удалиться, не оставив за собой последнее слово.
— Слышь, психованный! — крикнул один из них уже через плечо. — Скажи спасибо, что ты с женой. Попадешься мне один — я по-другому разговаривать буду.
— Милости прошу, — просопел я себе под нос. — Что это вообще было?
— Антон, у тебя там что, нож? — Катя запустила руку мне под куртку и провела ладонью по левому боку. — Или… Тебе Олег пистолет отдал, я помню!