Ракетчик звездной войны
Шрифт:
Балок опускался медленно, не качаясь в порывах ветра. Потом наверху загрохотало, показался «лисий хвост» реактивного тормоза, и балок опустило на землю…
На грунт.
Георгий отстегнулся и скомандовал:
– Всем надеть шлемы! Проверить биофильтры!
Укрепив шлем, он включил переговорное устройство.
– Выходим!
Пользуясь тамбуром как шлюз-камерой, все выбрались на поверхность планеты, где им выпало жить и работать.
Балки и бронетехника приземлились кучно – в обширной
– Словно скальпы рыжих на просушку вывесили… – прокомментировал Марк.
– Фу! – поморщилась Алла. – Ну у тебя и сравнения.
Подошел Воронин, неотрывно глядевший в небо.
– Вон он! – сказал он возбужденно. – Видите?
Наполовину скрытое облаками, отливало сиреневым устье гиперканала. Устье походило на пухлую микрогалактику, спиральный вихрь, который то ли вращался, то ли выворачивался наизнанку. Внезапно канал стянулся в точку и пропал.
Все. Хода нет.
Кузьмичев перевел взгляд в конец промоины, где над пологими холмами калился алый шар то ли первой, то ли второй звезды, изливавшей тепло и свет.
Казалось бы, фиолетовое небо и красное сияние должны были рождать потемки, ан нет, было светло, как в земной полдень, разве что краски сияли иные. Да и разве на Земле, когда рассвет и алое солнце висит над горизонтом, тускло бывает?
В эту минуту Георгий испытал детский восторг, от которого задыхаешься, плюс невероятное возбуждение и томительный страх – это в какие же дали его занесло?
– Десантура! – крикнул он. – Собираем парашюты!
– Товарищ полковник! А запасные снимать?
Кузьмичев посмотрел на «бээмдэшки», броня которых горбилась здоровенными коробами, прикрывавшими запасные парашютно-реактивные системы от дождей и прочих осадков.
– С балков снимайте, а на БМД пусть остаются пока.
– Товарищ полковник! – подбежал сержант Шматко. – Посты выставлены, все спокойно.
– Все нормально приземлились?
– Все! Почти… – сержант презрительно скривил губы. – Товарища коменданта вытошнило, врач его в чувство приводит.
– Понятно… Ну что, Трофим Иваныч? Придется вам сказать приветственное слово. Больше некому!
– А что тут говорить? – пожал плечами профессор. – Прибыли? Прибыли. За работу!
– Вот это и скажете.
Вокруг командирской БМД собрались все, кроме врача Ханина и коменданта.
Усатенький молодчик, активный и скользкий Юра Семенов, попытался толкнуть речь, но Кузьмичев молча попросил его освободить гусеницу и помог на нее взобраться Воронину.
– Товарищи! – громко сказал начальник экспедиции. – Что долго говорить? Эксперимент удался! Мы все на месте, живы, почти все здоровы (в
Кузьмичев запрыгнул на гусеницу, поднялся на броню и оглядел место приземления.
– Не нравится мне эта промоина… – сказал он. – Небось, потоки тут шпарят не хилые. Надо бы нам выбраться отсюда и переехать, куда посуше…
– Балки останутся там, где они находятся! – перебил его резкий голос Луценко.
Комендант в сопровождении Лядова подошел и хмуро оглядел Георгия.
– Ваша задача, товарищ полковник, – угрюмо проговорил Луценко, – заключается в укреплении обороны и отражении атак возможного агрессора. Вот и займитесь своим делом!
– А я им и занят, – спокойно парировал Кузьмичев. – Нельзя крепить оборону в низине, это ясно даже и ежу.
Комендант побагровел, но ничего не ответил. Отвернувшись, он скомандовал:
– Водителям БМД! Берите на прицеп балки и буксируйте их сюда, понима-ашь! Надо собраться покучнее! – оглянувшись на Георгия, Луценко пробурчал: – Я вас не задерживаю.
Кузьмичев отдал честь и спрыгнул на землю. На грунт.
– Шматко! – гаркнул он. – Скляров! Переверзев! Ко мне!
Десантники материализовались как по волшебству.
– Отберите каждый по двое рядовых, которые потолковее, и быстро сюда! Съездим на разведку. Заодно поищем, где лежат грузы и оружие… Трофим Иваныч! Вы с нами?
– Да, да! – обрадовался профессор и снова полез на броню.
– Нет, полезайте лучше внутрь. Снаружи поедут те, кто с автоматом дружит.
Луценко ничего не сказал. Он сделал вид, что не заметил, как его приказ нарушен на одну пятую – Кузьмичев уводил командирскую БМД, не дозволяя ее механику-водителю принять участие в «кучковании» балков.
– Нажили вы себе врага, Гоша, – тихо проговорил Воронин, тискаясь в задний люк.
– Ничего, – усмехнулся Кузьмичев, – переживу как-нибудь. Поехали!
БМД взревела двигателем и двинулась к ближней осыпи.
Грунт был плотным, гусеницы не вязли. Машина взобралась по склону и перевалила взгорбок, с треском сминая густой красный кустарник. Стволики его были хрупкие и полые внутри, а увенчивались, как бунчуки, пучками длинных шелковистых нитей, рыжих и красновато-желтых.
– Смотреть в оба! – приказал Георгий. – Тут до нас никто не бывал, не ясно даже, чего бояться…
– Мы смотрим, товарищ полковник, – заверил Кузьмичева Переверзев.
Даже рядовой Саксин поддакнул в том смысле, что бдим и всегда готовы к труду и обороне.
Георгий усмехнулся – вот и польза от его длительных «загранкомандировок»! Солдаты уважали своего командира, принимавшего участие в действительных боевых действиях.
Взрыкивая мотором, БМД заехала в лес. Кузьмичев пригнулся под оранжевой плетью лианы и поставил автомат на боевой взвод. Волосатые кроны деревьев плотно переплелись вверху, создавая красноватый полумрак.