Ракетная рапсодия
Шрифт:
Сергей кивнул:
— Пять лет назад выпустили альбом. Может быть, еще лет через пять выпустят другой.
— Гм… Понятно. Ну что ж, может, оно и к лучшему. Ну а, скажем, «Юрай Хип»?
— Прошлым летом гастролировали в Москве. Кстати, перед этим тоже выпустили альбом.
— Ну, ты его купил?
— Нет.
— А что так? Почему?
— Ну, там же сейчас нет Хенсли. Вряд ли без него это будет что-то интересное.
— А, ну да. — Николай с притворным сочувствием покивал. — В самом деле. Там же нет Хенсли. Без Хенсли это, конечно, не то.
Сергей,
— Ну а что сейчас вообще интересного в музыке? Какие-нибудь новые явления? Ты-то сам, наверно, что-то слушаешь?
Сергей, невольно втягиваясь в разговор, на секунду задумался.
— В принципе все, что есть серьезного в современной музыке, делается в металле, в стилях gothic-doomи sympho-black, отчасти progressive. Тут в последние годы своего рода расцвет. Ну а в остальном практически мало интересного.
Николай понимающе покивал.
— Ну что ж, этого следовало ожидать. Я имею в виду, конечно, progressive. В принципе, помнится, даже в старые времена в некоторых газетных статьях проводилась мысль, что рок в общем и целом — прогрессивное явление.
Сергей с интересом взглянул на него.
— Издеваешься?
Николай скромно потупил глаза.
— Ну так, по мере сил.
Впереди показалась запруженная машинами поперечная улица и вход на ярмарку. Перейдя улицу, они вошли в аллею. Бесконечные ряды прилавков с компакт-дисками тянулись с обеих сторон. Народу было меньше, чем обычно, возможно, многих отпугнула утренняя ненастная погода, грозившая проливным дождем. Толчеи не было. Сергей вздохнул.
— Ну что ж. Теперь давай пойдем не спеша.
Со всех сторон звучала музыка. Сергей, которому хватало одного взгляда, чтобы понять ситуацию, спокойно проходил мимо прилавков, Николай, со скептическим любопытством неофита, задерживался у некоторых из них, разглядывая корешки компакт-дисков и пытаясь понять, что все это означает. Оказываясь у прилавков с видеокассетами, они спрашивали про интересовавший Николая фильм, но вразумительных ответов не получали. Увидев, что Николай задержался у одного из прилавков, Сергей подошел к нему. Приглядевшись и увидев на наклейках видеокассет многозначительную надпись «с переводом», он понимающе усмехнулся. Николай, заметив его присутствие и все еще рассматривая кассеты, с улыбкой мельком взглянул на него.
— Честно говоря, нигде не видел в одном месте такого количества порнографии.
Сергей с улыбкой кивнул.
— Там дальше под это целая аллея.
— Ну-ну.
Продавец терпеливо разглядывал их.
— Вам что-нибудь посоветовать?
Николай поспешно покачал головой.
— Да нет, спасибо. Так, смотрим.
Сергей, мстительно сдержав улыбку, заинтересованно взглянул на продавца.
— Скажите, у вас есть такой фильм — «Пока ты спал»?
Продавец задумался.
— Что-то не припомню. А это жесткий секс?
Сергей кивнул на Николая.
— Вон ему подруга даже в одиночку смотреть
— Если это садизм-мазохизм, то это у Витька, там дальше, за углом. У него там весь хард-кор. У меня только красивые фильмы. Клипы.
— Ну понятно.
Они пошли дальше. Николай с интересом взглянул на Сергея.
— Издеваешься?
— По мере сил.
Кругом шумела ярмарка. Незаметно усилившийся ветер затянул небо тучами. Солнце пропало. В теплом шелесте листвы, среди негустой, не мешавшей им толпы они шли по аллее.
Николай с любопытством взглянул на Сергея.
— А ты здесь покупаешь порнографию?
Сергей коротко покачал головой.
— Нет. Ленка этого не любит. К сожалению. Как ты понимаешь, это такие вещи, которые следует держать дома, только если это нравится обоим.
Николай задумчиво кивнул.
— Да, я это тоже иногда включаю как фон. Кстати, обычно они сами просят. У меня сейчас подруга, так она вообще не может заниматься этим в тишине. Так уж лучше это, чем какие-нибудь «Вести». Кстати, большинству почему-то нравится не просто порнография, а что-то связанное с садизмом и изнасилованиями. Вот и этой моей подруге тоже. Все обижалась на меня за то, что у меня с изнасилованиями никаких фильмов нет.
— Я тут тебе звонил месяц назад, какой-то девичий голос трубку брал. Это она?
— Месяц назад? — Николай задумался. — А, ну да. Это уже она.
— Слушай, мы ж с тобой так долго разговаривали. Что ж ты не сказал, что занят, я б тебя не стал отвлекать.
Николай махнул рукой.
— Пустяки. Ну и, кроме того, это не называется отвлекать. Тут вообще другая ситуация. Она сейчас у меня живет.
— Живет?
— Ну да, переехала. Ей же всего двадцать лет. Или сколько там — двадцать два.
— И что это означает?
Николай скучающе поморщился.
— Да то же, что у всех. Видишь ли, в двадцать с небольшим у них у всех одни и те же трудности. Они перестают себя в собственной квартире чувствовать как дома. Они ведь уже взрослые, и интересы у них взрослые, а живут они все с родителями, плюс еще обычно младший брат, или сестра, которые живут с ними в одной комнате, трогают их вещи… Им все время неуютно, у них в собственном доме нет своего угла. Поэтому при первой же возможности каждая из них старается переехать к своему мужчине. Тем более если он живет один, как я.
— Переехать? А ты позволяешь?
Николай махнул рукой.
— А, это стихийно-постепенный процесс. Понимаешь, сначала в квартире появляется женщина, а потом начинают появляться ее вещи. Я это изучил, я уже не сопротивляюсь. Причем всегда в одной и той же последовательности. Сначала зубная щетка, потом гель для душа, потом рукавичка для душа, потом лак для ногтей, потом лак для снятия лака для ногтей, потом тапочки, потом халатик, а потом «слушай, у меня тут сейчас дома такая напряженная обстановка, можно я у тебя поживу недельку, а то просто уже достали, сил нет». В общем, я тебе говорю, все естественно. Ты и оглянуться не успеешь, а она уже у тебя живет. Причем все произошло так незаметно. В общем, вот такая жизнь.