Ракетный гром
Шрифт:
— Что Волошину? — закричал Громов и услышал, как по лесу прокатилось вдали: «Что-о-о Во-о-ло-ши-и-ну-у-у?»
— Ногу отшибло, — выпалил Малко и начал что-то говорить об Узлове, но Громов не стал слушать, резко повернулся и побежал по тропинке.
Еще издали он увидел сидящего Волошина и немного успокоился. Заметив подготовленную для пуска установку, профессиональным взглядом попытался определить угол пуска. «Все будто бы в порядке», — успокоил себя Громов.
Узлов вышел ему навстречу так, чтобы Волошин оказался за его спиной, доложил не громко,
— Товарищ подполковник, взвод занимается согласно учебной программе. При замене номеров механик-водитель рядовой Волошин получил небольшую травму, оказана медицинская помощь. Занятия продолжаются.
— Почему не отправили в санитарную часть? — спросил Громов и, заметив в стороне, возле окопчика, фельдшера и Шахова, подошел к Волошину. Нога была забинтована и взята в шины.
Подбежал фельдшер, краснощекий сержант с веснушками на носу. Он неумело взмахнул рукой, тоже веснушчатой, со следами йода на пальцах, сказал;
— Разрешите, товарищ подполковник, перелома нет, рана касательная, содрана кожа. Сейчас мы его отправим в санитарную часть.
Волошин скривил лицо то ли от боли, то ли хотел улыбнуться и сказал, глядя на Громова:
— Не беспокойтесь, товарищ подполковник, терпимо. Пальцы шевелятся, вон большенький, видите, кланяется, а меньшой — он и раньше лодыря гонял.
Все заулыбались. Улыбнулся и Громов:
— Лодыря гонял, говорите. Но все же больно?
— Терпимо, товарищ подполковник. Пройдет.
Громов повернулся, направляясь к пульту управления, и встретился взглядом с Малко. «Труса, что ли, он носит в себе?» — промелькнула мысль у Громова, и ему стало неприятно оттого, что старший лейтенант смотрит на него такими виноватыми глазами. Он снял фуражку. Чувствуя, как дождь капает на голову, как постепенно холодеет разгоряченное лицо, вдруг азартно потер рукой лоб, отбросил назад сползшие волосы, сказал Узлову:
— Герой! Ну-ка, покажи, на что способны твои громовержцы.
Узлов подал команду. Ракетчики быстро выполнили операции.
— Подходяще! — похвалил Громов и встретился взглядом с рядовым Гросуловым.
— Это я виноват, товарищ подполковник, немного опоздал.
— Разберемся. — Громов вновь вскинул взгляд на Виктора и впервые заметил: до чего же он похож на отца, сходство необыкновенное. «Как это я раньше не замечал? Если он и характером в отца — будет добрым солдатом». — Почему опоздали?
— Не знаю. Может быть, не в том порядке работал с механизмом и вышла задержка, товарищ подполковник.
Громов сел в санитарную машину, приказал Узлову прекратить занятия и следовать в парк.
— Потом зайдете ко мне, — сказал он, захлопывая дверцу.
Узлов отправил взвод в казарму, остался в парке один. Там, на полигоне, встревожило лишь одно: травма Волошина. Теперь, в этой тиши, среди зачехленных ракетных установок, авария воспринималась с большим огорчением. Вышел из строя не просто рядовой Волошин, а механик-водитель. Пусковую установку привел Цыганок.
«Спросят не только о механике-водителе, потребуют объяснить причину аварии. Не слишком ли увлекаемся взаимозаменяемостью? И как теперь будут смотреть специалисты на это дело? Покалечиться из-за какого-то приготовишки — совсем не увлекательное дело! — продолжал рассуждать Узлов, злясь и на себя и на Малко. — Подсунул мне растяпу. Теперь пойдут шерстить».
...В кабинете командира части, кроме Громова, находился Савчук.
— Садись, именинничек, садись, — сказал Громов. Он начал звонить в гарнизонный госпиталь. — Дроздов, Владимир Иванович? — крикнул в трубку Громов. — Здравствуйте, доктор. Да, да, Громов... Жизнь? А вот так и живем, скачками, месяц как на выставке — приходи любоваться, месяц как в бане с веничком... Смотрел нашего Волошина? Ну и как? Ага! Недельки через три вернется... Спасибо, до свидания.
Пришел Бородин.
— Чепе у нас, Степан Павлович. — загорячился Савчук, — да такое, что хоть криком кричи. Человека угробили... И кто? Лучший командир взвода! — показал он на Узлова.
Громов остановил Савчука.
— Спокойно, Петр Захарович. — сказал он. — Послушай, Степан Павлович, как все это произошло. Докладывайте, лейтенант.
Узлов поднялся:
— Как произошло, товарищ подполковник, вы знаете, я могу лишь повторить.
— Повторяйте, пусть послушают замполит и секретарь партбюро. Для этого и собрались.
Узлов коротко изложил суть дела, в заключение сказал:
— Виноват только я... Честно говорю, не знал, что рядовой Гросулов может так запаздывать. Раньше укладывался в норматив.
— В чем же тогда ваша вина? — спросил Бородин.
— В том, что... не надо было мне этого делать...
— А может быть, вы хотели, так сказать, щегольнуть перед Малко: вот, мол, я какой, а что ты, способностей своего оператора не знаешь! — Савчук посмотрел на Бородина и продолжал: — Отличиться, может быть, захотели?..
Узлов снял фуражку, вытер взмокший лоб.
— Отличиться? Как отличиться, товарищ майор? Вы что, думаете, я — карьерист?.. В таком случае, какой может быть разговор? Наказывайте как карьериста...
— Не горячись, не горячись, — поспешил Громов. — Нужно найти главную причину аварии.
— Товарищ подполковник, я же сказал: солдат растерялся, другой причины я не нахожу.
— Выходит, рядовой Гросулов виноват? — сказал Савчук, не глядя на Узлова.
— Вы слышали: я виноват! — ударил себя в грудь Узлов, — а не рядовой Гросулов: он выполнял мой приказ!