Ракетный заслон

Петров Владимир Николаевич

Полковник вручит кальку командиру подразделения, потом последуют вводные… Плохо все-таки, что он, Кадомцев, первым из офицеров появился на командном пункте. Не станешь же теперь объяснять поверяющему, что ты новичок и в дивизионе всего без году неделя…

— Превосходно! — обрадованно сказал полковник, выслушав доклад Кадомцева. — Политработник прибыл первым — это превосходно. Или вы, кажется, не разделяете такой точки зрения?

— Нет, почему же. Вполне разделяю, товарищ полковник. — Кадомцев пожалел, что зря все-таки не побежал в казарму. Но кто знал? Так казалось лучше, разумнее.

В казарме старшина и без него все обеспечит. А ему там, в общем-то, делать было нечего. Противогаз и тот здесь, на КП.

— А я вас почему-то не знаю, — сказал полковник. — Не припоминаю.

— Недавно прибыл на должность. После окончания академии. — Кадомцев встревоженно поглядывал, косил глазом в раскрытую дверь станции, где шел контроль функционирования. Там что-то уж чересчур азартно, нетерпеливо покрикивал ефрейтор Трушков. Кажется, что-то доказывает дежурному технику. Вмешиваться не стоит — Трушков напрасно горячиться не станет. Так и есть: вскинул по-петушиному голову — доволен, убедил.

— Значит, после академии? — Полковник порылся в полевой сумке, вынул новую бумагу. — Тогда тем более это вам подойдет. Приступайте к работе, товарищ капитан.

— Не совсем понял вас, товарищ полковник… — стушевался Кадомцев, беря бумагу. Он смотрел на нее и действительно никак не мог уловить смысл. Цифры, выкладки, таблицы…

Полковник хлопнул его по плечу, рассмеялся.

— У вас, выходит, тоже с глазами нелады? Сочувствую. А у меня вот, знаете, прямо в дурную привычку вошло: как еду на тревогу, непременно забываю очки. И вы свои тоже забыли? Ну, да тут все просто — надо произвести оценку радиационной обстановки. Время, координаты, тротиловый эквивалент и вид ядерного взрыва даются. Радиационное облако движется в нашу сторону. Так что берите дозиметрическую линейку и считайте. Действуйте, дорогой мой.

Отойдя к столу, Кадомцев положил лист, вгляделся и только тогда облегченно перевел дыхание. Конечно же, дело это знакомое — сколько раз они получали такие вот вводные на тактических занятиях в академии! Нужно определить продолжительность выпадания радиоактивных осадков и уровень радиации в районе боевых позиций дивизиона. Рассчитать и доложить свои соображения о работе смен боевого расчета. Это обязан уметь делать любой офицер, в том числе и он, заместитель командира по политчасти. Его прямая обязанность всегда находиться среди людей, в боевых порядках и непосредственно влиять на успешное решение боевой задачи. Обеспечить эту задачу.

Дежурный телефонист с торчащим на макушке вихром, неловко придавленным телефонной дужкой, испуганно и сочувственно косился на Кадомцева. И кажется, что-то такое шептал. Пытался подсказывать. Кадомцев вспомнил, как именно этот веснушчатый парень пытался подсказывать Юлиану Мамкину на политзанятиях.

— Дозиметрист… — шепелявил подсказчик.

Кадомцев засмеялся, погрозил ему пальцем.

— Ладно, ладно! Не переживай. Разберемся сами.

Уже слыша на ступеньках тяжелый топот яловых прохоровских сапог, Кадомцев снял со стены микрофон громкоговорящей связи и объявил установленный сигнал оповещения о радиоактивном заражении, передал указания дежурному дозиметристу.

— Газы!

Теперь

начиналось самое главное. Начиналось такое, отчего зависело многое в жизни Кадомцева, Прохорова, Трушкова, и этого вихрастого телефониста, и молчуна Микитенко. Многое в их общей жизни. И это был не экзамен, а пожалуй, нечто более важное, более значительное. Тут не могло быть ни случайной удачи, ни счастливого билета. Просто черта, рубеж, подводящий итог всему пройденному и открывающий новый горизонт. Рубеж этот им предстояло сейчас переступить, взойти на новую ступеньку. Взойти вместе, разом. Потому что, если сорвется хотя бы один, остальные тоже разделят с ним эту участь. «Неудача одного — промах всех» — таков уж неумолимый закон жизни ракетчиков.

— Дивизион, к бою! Подготовить ракеты!

Сквозь респиратор маски голос подполковника Прохорова звучит глухо, мягко, однако динамики связи делают его жестким, властным, колючим, окрашивая металлическим оттенком.

— Поиск! Азимут… Дальность… Цель групповая, в помехах.

Лица скрыты резиновыми масками, видны лишь глаза. Но как много они говорят! Сейчас это особенно заметно: в глазах весь человек, весь его сложный внутренний мир. Угрюмая сосредоточенность Прохорова, беспокойный, лихорадочный блеск за стеклами стреляющего — майора Утяшина, выражение ожесточенной, даже какой-то злой деловитости в глазах ефрейтора Трушкова… И приникшая к пульту фигура Вахрушева, полная напряженного ожидания. Сейчас все зависит от него, от его мастерства и сноровки, от того, насколько быстро он обнаружит цель и выдаст данные.

На экранах буря, белесая вьюга помех. Они пляшут серым мутным налетом, будто бельмами подернув изумрудное поле.

Сухо и звонко падают в динамик удары метронома. Секунда, вторая… пятая… десятая… За розовым ухом Вахрушева ползет прозрачная струйка пота.

— Есть цель по азимуту! — кричит Трушков. — Есть цель!

Вахрушев привстает на сиденье, быстро переключает тумблеры, еще и еще раз пытаясь смыть с экрана пестрые засветы помех. Наконец подает голос:

— Есть цель! Азимут… дальность… Групповая.

Повеселели, потеплели глаза за стеклами противогазов. Полковник, довольно посмеиваясь, чешет карандашом затылок и опять прохаживается по бетонному полу командного пункта. Недовольно морщится: надоедливо скрипят его новые сапоги.

Слышен хриплый голос Юлиана Мамкина:

— «Ноль вторая» маневрирует по высоте! Пикирует.

Это вторая цель, скоростная и малоразмерная, летит чуть дальше и южнее первой. Ее курс параллельной лентой ложится на планшет. Теперь, не меняя направления, она увеличивает скорость, идет к земле. Зачем?

Майор Утяшин вполоборота вопросительно смотрит через открытую дверь на командира. Тот молча выдерживает этот взгляд, хмуро сдвигает брови. Он не любит вмешиваться в действия стреляющего. Тем более теперешняя задача целераспределения не из самых сложных.

— Обстрелять цели последовательным переносом огня, — негромко, но твердо командует подполковник Прохоров.

Это и Кадомцеву ясно. Но какую из них захватить в первую очередь? Может быть, замысел «ноль второй» — отвлечь внимание ракетчиков и дать возможность проскочить первому самолету?