Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны
Шрифт:
По программе мягкой посадки проведено десять пусков. При этом на первой и второй ступени мы не имели ни одного отказа. По причинам, связанным с системой питания двигателя блока «И», было два отказа. По вине новой аппаратуры управления блока «Л» и космического аппарата мы получили семь отказов и еще один вследствие ошибки в методике радиоуправления.
В связи с недостаточной точностью измерений в системе астронавигации мы дополнительно установили на борт радиоаппаратуру «Маяк». Сигналы «Маяка» принимают Евпатория, Уссурийск и Москва. Результаты измерений обрабатываются в трех баллистических центрах — у Мстислава Всеволодовича Келдыша в ОПМ, в НИИ-4 и в НИИ-88.
Практически
Считаю нужным отметить, что мы не имели ни одного серьезного замечания по новой системе КТДУ главного конструктора Исаева. Что касается системы астронавигации Министерства авиационной промышленности, системы аварийного управления главного конструктора Пилюгина, радиокомплекса главного конструктора Рязанского и преобразователей Министерства электропромышленности, то по всем замечаниям приняты меры, дающие уверенность в их надежной работе при очередном пуске. По поручению технического руководства прошу комиссию разрешить провести пуск по программе Е-6 в период с 25 ноября по 5 декабря «.
При согласовании состава нашей делегации на заседание в Кремле Королев назвал кроме меня Мишина, Бушуева, Цыбина и Тихонравова. Неожиданно утром перед выездом СП заявил: «Со мной едет только Черток. Остальным оставаться и работать». Я оказался без моральной поддержки товарищей.
На заседаниях ВПК обычно присутствовали ведущие сотрудники аппарата Совета Министров, инструкторы ЦК КПСС, главные конструкторы, связанные с обсуждаемой программой, и начальники главных управлений министерств, соответственно обсуждаемому вопросу. В Овальном зале здания Совета Министров размещался по большой оси длинный стол, за которым на заранее закрепленных местах усаживались члены ВПК. Все остальные вызванные и приглашенные рассаживались двумя группами по обе стороны центрального стола в креслах за откидными пюпитрами.
По правую руку от председателя ВПК Смирнова садились Дементьев — министр авиационной промышленности, Бутома — министр судостроительной промышленности, Зверев — министр оборонной промышленности, Афанасьев — министр общего машиностроения, назначенный совсем недавно, в марте, Шокин — министр электронной промышленности и нерегулярно появлявшийся на заседаниях Псурцев — министр связи.
Три-четыре стула в этом правом ряду за столом обычно оставлялись свободными на случай появления новых министров. Вскоре так и случилось — из Министерства оборонной промышленности было выделено Министерство машиностроения. Фактически это было министерство боеприпасов и всякого рода взрывателей. Соответствующее место занял министр Бахирев.
В левом ряду за столом тоже в постоянной последовательности размещались: заместители председателя ВПК, президент Академии наук Келдыш, министр среднего машиностроения Славский, министр радиопромышленности Калмыков,
Приехав с Королевым минут за двадцать до начала заседания, я занялся развешиванием плакатов на специальных стойках. Зал постепенно заполнялся. Министры Дементьев и Зверев, заняв места, открыли пухлые папки и начали изучать текущую почту, считая, что предстоящее обсуждение их не касается. К моему удивлению, Королев сел за министерский стол, а не в «гостевые» ряды. Когда я стал приглядывать место для себя, он неожиданно позвал:
— Борис, садись рядом, — показал на стул с правой стороны и добавил: — Не волнуйся, никто тебя не сгонит.
Я возразил:
— Мне отсюда неудобно будет выходить к плакатам для доклада.
— И не надо, никуда ты не пойдешь.
Я совсем загрустил. Значит, дело уже решенное, и меня даже слушать не будут.
Ровно в 10 часов появились Смирнов и Устинов. Смирнов открыл заседание и объявил, что первым вопросом рассматривается состояние работ по программе мягкой посадки на Луну. Он напомнил, что постановление от 1959 года до сих пор не выполнено. Головное по этой работе ОКБ-1 вместе со своей кооперацией должно объяснить, что происходит. ВПК предстоит дать оценку и понять, будет ли эта задача решена или мы решили отдать приоритет мягкой посадки американцам.
— Слово для сообщения по этому вопросу имеет товарищ Черток. Королев успел встать раньше меня, и я почувствовал на левом плече его руку, которой он вдавливал меня, не давая встать.
— Разрешите мне выступить по этому вопросу, — сказал он.
— Но вы же сами, Сергей Павлович, назвали докладчиком Чертока, и мы ждем, что он нам скажет.
— Правильно, но разве Главный конструктор не вправе взять слово вместо своего заместителя? Я прошу дать мне слово.
Смирнов задержался с ответом. Видимо, такой демарш Королева спутал заранее расписанный порядок. В эту короткую паузу включился Келдыш:
— Вопрос очень серьезный. Я поддерживаю просьбу Сергея Павловича.
Келдыша поддержали два министра — Дементьев и Калмыков. Смирнов еще секунду промедлил, оглянулся на сидящего слева в стороне Устинова. Тот промолчал, но слегка кивнул, как бы поддерживая просьбу.
— Слово имеет Сергей Павлович Королев, — объявил Смирнов.
— Все, что собрался рассказывать Черток, займет много времени. Объяснение причин всех неудач при решении проблемы мягкой посадки подробно расписано на представленных здесь плакатах, раздельно для каждого пуска. Но есть одна общая причина, которая все объясняет — идет процесс познания. На процесс познания в планах и графиках мы не предусмотрели затраты средств и времени. В этом наша ошибка, за нее мы расплатились, и, смею заверить, в ближайшее время задача будет решена. Мы прошли трудный путь познания, получили бесценный опыт. Прошу комиссию разрешить провести пуск и по его результатам, если сочтете необходимым, принимать окончательное решение.
Королев замолчал, но продолжал стоять, ожидая решения по своему демаршу.
Смирнов тоже встал:
— Будут ли вопросы к Сергею Павловичу?
Видимо, в присутствии секретаря ЦК КПСС Устинова никто не счел нужным задавать вопросы по существу. Надо было сразу высказаться по предложению Королева. Хорошо чувствующий атмосферу подобных совещаний Устинов разрядил напряженное ожидание короткой репликой:
— Я Сергея Павловича поддерживаю.
Для приличия Смирнов спросил:
— Будут ли другие предложения?