Раковый опус

Вступление

Моей жене Лэйле, находящейся со мной в горе и радости, в богатстве и в бедности в болезни и в здравии… Это тебе, детка я дарю эти строки. Не знаю, столько мы будем вместе, но искренне желаю, чтобы моя последняя минута была бы одновременно моей последней минутой с тобой.

Часть первая

«– Война, – произнес он. – С чем я воюю? С моим раком. Что есть мой рак? Мой рак – это я. Опухоли состоят из меня, как состоит из меня мой мозг, мое сердце. Это гражданская война, с заранее известным победителем.» Джон Грин «Виноваты звёзды»

Говоря по-честному, я не понимаю, что сподвигло меня на написание сего произведения. Может хотелось чем-то помочь собратьям по недугу, а может их близким, может быть своим, а может быть

себе самому, чтобы пережить… Советов не даю, – мой опыт индивидуален, как и ваш. Вероятно, мне необходимо было выговориться и одновременно дать понять, чем именно страшна эта болезнь и чем она хороша. Страшна ожиданием смерти и хороша одновременно этим же, если воспринимать болезнь, как время для приведения всех своих дел в порядок, а смерть, как избавление. И хороша ещё тем, что часть своих гадких качеств я растерял на этом пути. Жаль, что добровольно нельзя с ними расстаться, только под принуждением понимается их ничтожность…Но, сколько хорошего я приобрёл! Болея, учитесь любить и учитесь любить болеющих. И коли суждено это принять в себя невольно, то наверное можно и немного пошутить. Слышишь, рак, ты смеяться не умеешь, но я умею…я тебя научу Когда наш самолёт шёл на посадку в Шереметьево и оставалось всего метров 30 до соприкосновения шасси с посадочной полосой, внезапно взревели двигатели и почти вертикально мы устремились в небо. Я подумал тогда, что это было бы неплохим финалом для моей бурной жизни, неплохим и быстрым. Я даже улыбнулся. Ведь перемещаться в небытие лучше с улыбкой, чем с перекошенной косой рожей. Но, видимо, мне еще надо зачем-то быть здесь. пройти до конца что ли всю эту канитель, я не знаю. Зачем-то мне всё надо узнать или узнать и всё-равно зажмуриться. А с самолётом было бы прекрасно…хлобысть и дело в шляпе. Точно лучше, чем на обсосанных простынях с расслабившимся напоследок сфинктром и круглыми от ужаса глазами. Это было накануне Рождества…того, которое прекрасное, с коричным печеньем и глинтвейном и после четвертого по счёту цикла химиотерапии. Это было тогда, когда сотрудница Аэрофлота по своей инициативе заменила мне эконом на бизнес, выступив в роли рождественской феи.

Я всегда говорил тебе, моя детка, , ежели буду обездвижен, то тащи меня на песок Гоа, буду гадить туда, а не прованивать квартиру или дом. Не должно быть в доме комнаты, о которой все знают, что там лежит и умирает отец. Не тот отец, который троих может одновременно взять на руки и не тот, который лезет в октябре купаться в холодное северное море, а беспомощное, ни на что не годное, вонючее и капризное существо . Той комнаты, куда не хочется заходить, а квартиру потом хочется продать.

Эту сволочь, я обнаружил случайно. Она была небольшая, то есть совсем немного выступала, образуя припухлость на шее. Ничего не болело, не свербило и не щипало. Просто что-то незначительно надулось на шее. Я сразу понял, что это увеличенная миндалина. В тот момент я находился в Латвии с младшим сынулей под боком и нерадивой манерной няней из местных русских, которая всеми своими движениями и мимикой демонстрировала чрезвычайную занятость и усталость, будучи задействованной на пару-тройку часов в день. В результате я попросил её оставить нас, ибо малыш Паблито стал прятаться при её приходе.

Так вот, увеличенная миндалина детектед состоялось в конце мая 2018 года. Мне бы в онкоцентр сразу, но нет, поехал в не дешёвую клинику ARS, что в Риге ко врачу общей практики, потом к отоларингологу. Услышал я версию про локальное воспаление, могущее быть вызванным кистой в зубе…например. Выслушал и пошёл к стоматологам. Снимки показали им, что надо срочно удалять «восьмёрку» справа внизу и кисту справа вверху. Снимки я отправил мастеру в Москву и из его объяснений понял, что с этими манипуляциями можно и повременить. Было ещё кстати и УЗИ и вроде никакой опасной патологии в описании. Было и повторное узи и консультация у заезжего лепилы из Германии в присутствии студентов.

Из разговора с московским стоматологом я узнал, что он вместе с женой собирается в Израиль на обследование, поскольку у жены лейкоз…что за напасть…так часто и уже совсем близко. Дом в Латвии я покупал интуитивно. Не спрашивая о коммуникациях, технологиях строительства, отоплении…Мне просто понравился дом, понравился маклер и понравился продавец. И даже, когда я оставил задаток, продавец не верил, что сделка состоится – сумасшедший русский. Нам очень повезло и с домом, и с продавцом, и с местом, и с соседями. Иварс оказался прекрасным соседом и другом. Он же помог мне продать дом, когда понадобилось много денег на лечение, ничего не прося взамен. Иварс…У него было четверо детей и

у меня четверо и многие взгляды на жизнь совпадали. И его неугомонная Илзе , одновременно пребывающая в разных местах.

Вот честно, многим тем, кто мне начинает рассказывать про латышей, хочется поправить образ мышления или сразу лицо.

Справа жил Вентс с женой Евой и дочерью Джеммой. И слева прекрасная большая латышская семья – Игорс, Ева и трое детей. И вообще всё было прекрасно и удивительно. Я влюбился в Латвию во-многом благодаря этим людям. В ста метрах Гауя – вторая по величине река Латвии, ранее судоходная, именно по этой причине большинство ганзейских городов и ливонских замков располагалось вдоль её русла, а в паре километров моё любимое холодное море…и чуть дальше тёмные глаза латвийских озёр

Как бесконечно жаль, что мне пришлось всё продать и уехать…Но ещё жаль, что я потерял ежедневную связь с этими людьми и этой землёй.

А еще больше жаль, безмерно больше жаль, что я навсегда потерял связь с моим соседом Вентсом. Когда я ему позвонил сообщить , что у меня нашли какую-то опухоль, он с трудом говорил…в тот же день он умер. У него была меланома, с которой он боролся больше двух лет. Я знал, что он болеет, я видел эту болезнь в динамике. Вентс – крепкий парень…Вот он вреде бежит по царникавскому лесу, а вот он уже ищет удобную позу на бесформенном кресле. Я знаю, что это не он сдался – это как маленькая Латвия не могла долго сопротивляться злу, которого просто больше, было гораздо больше, чем Латвия.

Он замечательно готовил, как и его красивая жена – случайная француженка в маленьком латвийском городишке. Он ходил под парусом и я один раз вместе с ним, и приносил нам негрони, и давал рукколу на рассаду, а теперь его нет. А я пока есть …И руккола выросла такая, что вырвать её из земли я не мог, как ничто не могло вырвать из жизни Вентса…и я скосил рукколу газонокосилкой, как рак скосил Вентса…Знаю,что я не при чём, но когда думаю об этом, то становится не по себе

И другая семья, где муж корабельный штурман, а жена неожиданно из Владивостока, с двумя ребятками. Совсем неподалёку, каждый день проезжал мимо них на велосипеде. Опухоль мозга. Операция, химия… теперь он не штурман, а болезнь прогрессирует. Но он пока жив, как и я

И отец Иварса…тоже воюет с этой напастью…Воюет на девятом десятке лет и воюет успешно.

Много рака оказалось совсем близко от меня…Не укрыться…слишком много для маленького латвийского городка.

Давным давно мой приятель захворал этим же, и понимая, что надежда на исцеление порхает где-то там в районе Фатерланда, задумал занять денег, прокрутить их, вернуть занятое, а на заработанное вылечиться. Это было в 90-е годы возможностей, скоростных социальных и бизнес лифтов. Сказано – сделано. Деньги заняты и довольно быстро потрачены. С одной стороны бандиты, с другой рак…и пустился парень во все тяжкие. Бегал долго, попутно успевая удалённо спасать от бандитов своих близких, и спустя несколько лет, оказавшись в Канаде, узнал, что лечить больше нечего. Рак испугался нервной обстановки и свинтил. Уповать только на это не следует, но если есть возможность изменить всё или что-то , навсегда или на время, надо менять. Вне зависимости от того, сколько этого самого времени осталось.

Это счастливая история, но есть истории и другого порядка, но тоже связанные с беготней по жизни от всего и всех. Когда парень, решивший бежать из социалистического рая в Южную Африку – страну с которой у СССР не было дипломатических отношений, пользуясь перестроечной свободой, из ГДР проник в Чехию и последовательно в Австрию, где тогда было ближайшее консульство Южной Африки на территории Голландской дипмиссии, заполнил документы и вернулся обратно в ГДР, а потом Москву, где спустя несколько месяцев, к крайнему изумлению работников ОВИР получил приглашение в страну победившего апартеида и улетел. За несколько лет, он успел отказаться от работы в ЮАР в биологической лаборатории, торгануть наркотой, посидеть в африканской тюрьме, перегнать ворованные тачки из намибийского порта в Ботсвану, перебраться в Литву, получить в московском банке невозвратный кредит, получить статус обвиняемого в связи с получением этого кредита, улететь обратно в Африку через Чехию, там кого-то укокошить, исчезнуть из жизни всех, возродиться в образе тибетского монаха, вернуться в Москву и опять исчезнуть из жизни всех уже навсегда, утонув жарким летом в очаковском пруду на юго-западе столицы, где никто не купался, оставив жену и ребенка, которые его уже забыли и так и не успели вспомнить во время его коротко пребывания дома. Уверен, у него был железобетонный иммунитет от всего, включая рак, но не от маслянистой жижи очаковского пруда.